Журнал Наш Современник №5 (2001)
Шрифт:
Покидают родные места в основном русские, пришедшие в край в годы советской власти и не пустившие здесь корней нескольких поколений. Атаман станицы Зеленчукской говорил: "Пассивность русского населения - это беда наша национальная. Пассивность. Вот бывает так, начинаю разговаривать с некоторыми женщинами, говорят: "Россия большая, отсюда выгонят, в Сибирь уедем". Казаки справедливо считают, что именно они должны координировать вокруг себя славянское население Кубани как наиболее сплоченная и организованная сила, способная предъявлять во имя общего спасения даже к соотечественникам жесткие условия.
Казаки уверены, что сегодня, когда
Необходимо помнить, что славянское население на Кавказе, казачество, всегда было гарантом мира, стабильности, носителем идей доброжития, силой, способной обеспечить безопасность, в том числе и переговорным путем с кавказскими старейшинами. Казаки нередко владели языком соседних народов, уважали их обычаи, ценили добрососедские отношения и личное куначество. Резкие оценки, приведенные в этом материале, - тревожный сигнал нарушения политиками системы традиционных взаимоотношений.
О. В. Матвеев,
г. Краснодар
Латвия и Россия - тысяча лет вместе
История взаимоотношений наших народов уходит своими корнями в далекую древность. Современное название России на латышском языке - Krivija - восходит к наименованию славянского племени кривичей. Уже в то далекое время наши народы по-соседски жили друг с другом. Во второй половине Х века латыши перенимают у славян гончарный круг. Археологические находки свидетельствуют о многообразии привозных предметов из Руси, а также многочисленные словесные заимствования говорят о несомненном воздействии древнерусской культуры на развитие населявших Латвию людей. Например: dien - день, vakars - вечер, ednica - столовая, sirds - сердце, bedas - беда, kapi - кладбище (от "капище") и т. д.
К XII-XIII векам под влиянием Русского государства в политическом развитии наиболее продвинулись племена латгалов и селов, перешедшие от племенной организации к созданию государственного образования более высокого типа - княжеств. Так, в XIII веке существовало Кокнесское княжество.
Начало христианизации Латвии и по археологическим материалам, и по письменным источникам датируется X-XI веками. Из русского языка заимствованы и многие церковные термины, например: baznica - божница, церковь, krusts - крест, svets - святой, svece - свеча, zvans - звон, колокол, greks - грех, gavenis - говенье, пост. Православие в Прибалтике было распространено еще до агрессии немецких феодалов, имеются свидетельства, что в XII-XIII веках крестоносцы грабили и разрушали православные церкви, что "латинская вера" навязывалась как язычникам, так и православным. Археологические данные свидетельствуют о том, что в XIII-XIV веках православных символов в Латвии уже не было, однако они не были заменены и символами католицизма. Осуждая кровавую драму крещения народов Прибалтики (не русскими.
– Р. Б.), ее современник, английский философ Р. Бэкон, замечал, что насилие крестоносцев в большей мере препятствует обращению неверующих в христианство.
Согласно теории движения культурных слоев, разработанной Э. Блессе,
Процесс образования государственности в Латвии прервала агрессия немецких феодалов в Прибалтике.
Показательно, что герой латышского эпоса, богатырь Лачплесис, сошелся в смертельной схватке не с кем-нибудь, а с черным рыцарем, и вообще, характерно, что отрицательные герои в латышском фольклоре - немец и черт. Какая смысловая параллель! А ведь душу народную не обманешь.
Латышский народ многие годы мирно жил под скипетром русского Царя. Тем не менее духовная оккупация немцами не прекратилась. Среднее и высшее образование могли получать только немцы; латыши не допускались на руководящие должности, им были закрыты пути в науку и искусство, а если же отдельным латышам и удавалось получить высшее образование, то они скоро растворялись в немецкой среде.
Засилье немцев было повсеместным, и латышам, возвышавшимся над средним уровнем и не желавшим вкалывать грузчиками или подсобными рабочими, гордившимся тем, что они латыши, в Латвии в то время было невозможно найти работу, и в поисках ее они уезжали в Россию. Это горькая стезя великих латышей - Аусеклиса, К. Барона, А. Пумпура, многих, многих других. В Вологде еще в начале ХХ века существовало Латышское общество, объединявшее латышей, оказавшихся вдали от родных мест.
Во второй половине XIX века появляется латышская интеллигенция, появляются люди, не желающие растворяться в немецкой среде, продавать национальное достоинство. Так началось движение, известное под именем "младолатышей", лозунгом которого было освобождение из-под национального и экономического владычества немцев.
Ввиду того, что слова "латыш" и "мужик" были синонимами, и весьма нелестного характера, первой задачей движения было доказать саму возможность латышской национальной культуры и литературы... Первый период национального движения в Латвии совпадает с необычайным экономическим прогрессом. Движение "младолатышей" приняло агрессивный характер против монополизировавшего в своих руках власть немецкого элемента, но было чуждо сепаратизму по отношению к России. Его руководители (воспитанники русских университетов) находились большей частью в теснейшей связи с русскими общественными деятелями.
Практически все основоположники латышской культуры получили высшее специальное образование в России. В Санкт-Петербургском университете учился Янис Райнис, зачинатели латышской классической музыки Язеп Витол и Андрей Юрьян - ученики Римского-Корсакова, Альфред Кальныньш, создатель латышской оперы, ученик Лядова. Скульптор Карлис Зале, один из авторов Братского кладбища в Риге и автор памятника Свободы, учился в Петербурге, как и скульпторы Густав Шкилтерс и Теодор Залькальн. Это только выдающиеся имена, а за ними сотни и тысячи имен менее известных.
В мастерских русских художников и скульпторов, в классах Петербургской консерватории, в лабораториях ученых латыши находили духовную и материальную поддержку. Национальное движение латышей, когда они стали осознавать себя народом, а не сборищем батраков и подсобников у остзейских немцев, неразрывно связано с Россией и поддерживалось ею.
Россия взлелеяла первые ростки латышской национальной культуры, дала им возможность прорасти, окрепнуть, чтобы затем она могла развиваться самостоятельно.