Журнал «Парус» №90, 2023 г.
Шрифт:
Леша, что мы в этой глине
с той поры понаписали?
Что мы высекли из камня
рядом с умной головой?..
С чемоданом из нефрита
стоя на ж/д вокзале,
я из клинописи вижу,
что Шумер, смотри, – живой.
Просто поезд из базальта
чуть опаздывает, Леша.
Может, это и неплохо?..
(По-шумерски – хорошо.)
Можно около киоска
выбрать новые калоши.
(Пригодятся возле Тигра
и
На один билет не сядешь.
Значит, первым я поеду.
Ну, а ты напишешь книгу
на аккадском языке,
где спустились ануннаки
к нам на грешную планету –
смастерить скворечник… небо…
нас с тобой невдалеке.
23.2.2016
* * *
Там, где времени огрызок, там, где яблоко висело,
там сегодня – только небо, только небо и ку-ку.
Никакого дирижабля, что построен был умело.
Там. Еще до Хаммурапи. Там. Где дырочка в боку
у Адама. (Снится это.) На будильнике – четыре.
Через час проснутся люди (хлебопеки и цари).
А к шести и я, возможно, буду шлепать по квартире
в древних шлепанцах, макая в черный кофе сухари.
Мне ведь жить, пожалуй, надо. Там, где времени огрызок,
различать его погоду, чтобы валенки не шли
по дождю до горизонта, что на карте этой близок,
чтобы знать, когда закружат в небе первые шмели.
Разожгу, пожалуй, примус для картофеля сырого,
нет, пожалуй, для глазуньи. (Аппетитнее она.)
Новый день – когда глазунью ты откусываешь снова.
Пьешь кефир. (На упаковке дата новая видна.)
Может, жизнь пенсионера зарождается на Марсе?..
Где – ни грамма кислорода, ни стаканчика воды.
К древним шлепанцам прижмется кот. Рука погладит – «Барсик».
(Он еще у Хаммурапи утром спрашивал еды.)
4.3.2016
СКВОРЕЧНИК
Ю.Бекишеву
Человек (глаза и уши) смотрит в сторону весны.
Там чирикают покамест только птицы-воробьи.
Но грачи – уже в полете. Вон, из Африки-страны
утром вылетели, то есть нет у них ор нот ту би.
Юра, а у нас – датчанок и датчан – вопрос стоит
на повестке дня, в котором мокнет валенок в снегу?..
Полезай, Шекспир, на полку!.. Разотрем радикулит
телогрейкою своею через слово не могу.
(Добавлять других не надо. Это – все-таки колхоз,
коллективное хозяйство то есть, ходят дамы где
по садам и огородам возле чеснока и роз,
проводя
Скрипнет мельница. Неплохо. Весла скрипнут. Хорошо.
«Это все – ту би», – скажу я, дорогой Уильям Ша!
И грачи – уже в полете. Сок березовый ужо
по-за ужином пригубит или пригубит душа.
Осязаем даже краску – через тертую морковь,
через пригоршню черники, через белые стихи…
Не беда, что перестали сочинять их про любовь.
Про земную. (И другие есть за пазухой грехи.)
Но над ними есть скворечник, где (уж так заведено)
будет писк стоять все лето даже десять лет спустя.
Это, Юра, лучше даже, чем крепленое вино.
«Это – Вечность», – мы ответим, если спросит нас дитя.
22.1.2016
Михаил АФОНИН. «Соломинки прожитых лет»
Соломинки
Мы добавим небесную лёгкость
В перемешанный богом коктейль.
Пусть на стенках окажется гордость,
А на дно лягут ночь и постель.
По глотку, не спеша и не каясь,
Сквозь соломинки прожитых лет,
Отопьём от забытого мая.
Он, как мы – и раздет, и согрет.
Ты расскажешь, что что-то забыла,
Я напомню, что это был сон.
Побежим, не держась за перила.
Ты виновна, а я не прощён.
Мы осушим себя и бокалы
За любовь, чёрт возьми! Разве нет?
В двух сердцах кровоточат кинжалы
На соломинки прожитых лет.
Пожар
Мы горим, как будто гнёзда диких птиц.
Наш огонь раздут молчанием двоих.
Попрошу лекарство в долг у проводниц,
Развесёлых и отчаянно нагих.
Если любишь, отпусти. Что за враньё?
Тот, кто любит, держит из последних сил.
Не затух пожар, и влажное бельё
Я прожёг, когда в постели закурил.
День потерян, ночь прошла. Осталось жить,
На себя смотреть в избитых зеркалах,
Сотворить броню из тысячи обид
И искать спасенья в пьяных поездах.
Золотое с лиловым
Мы тени лучших и хороших
На фоне серого бетона,
В плену захожих и прохожих.
Здесь место есть для двух влюблённых.
Ласкает псов рассвет лиловый.
Хромой старик ругает стрелки.