Журнал ''ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ''. Сборник фантастики 1978-1979
Шрифт:
Борис Руденко
ВТОРЖЕНИЕ
Борису Руденко двадцать семь лет. В 1972 году он окончил Московский автомобильно-дорожный институт и с этого времени
Рассказ — несомненная удача автора.
Василий Алексеевич Кузовкин вошел в свою квартиру. Дефицитный никелированный замок, приобретенный через хорошего и полезного знакомого, щелкнул звонко и категорично, в тон душевному настрою хозяина.
Кузовкнн не спеша расстегнул пальто и повесил его на плечики вешалки, аккуратно разгладив складки. Потом подошёл к зеркалу и, вытянув из кармана расческу, тщательно причесал островок растительности надо лбом. Из зеркала уверенно и независимо смотрел ответственный работник министерства — в меру моложавый, лысеющий и полноватый. Несмотря на небольшой рост, выглядел он весьма представительно.
Василий Алексеевич вытянул губы трубочкой, пошевелил бровями, чуть поправил очки, удовлетворенно хмыкнул и степенно прошел в комнату, не забыв, как всегда, погасить за собой в прихожей свет.
В комнате царил идеальный порядок. Василий Алексеевич сунул ноги в мягкие тапочки и включил телевизор. Сел в кресло, сладко, со вкусом потянулся и уставился на экран. Телевизор привычно загудел, но, прежде чем возник звук, по экрану метнулись молнии, и гудение смолкло.
«Предохранитель сгорел», — подумал Кузовкин и потянулся к задней панели. В этот момент где-то над ним раздался негромкий треск, будто рвалась плотная пергаментная бумага. В комнате явно запахло горелой изоляцией. Василий Алексеевич посмотрел вверх и замер.
Прямо над ним из стены выступала голова и половина туловища тощего и взъерошенного человека. Открыв рот, человек таращился на него с глупейшим выражением лица. Выработанная за годы службы способность сохранять самообладание не оставила Василия Алексеевича и теперь.
— Вы кто такой? — сердито спросил он. — Как вы сюда попали?
Человек с отчетливым стуком захлопнул рот.
— А вы? — растерянно отозвался он.
— Я? — Кузовкин саркастически усмехнулся. — Глупее ничего спросить не могли? Это моя квартира. Ну-ка вылезайте оттуда!
Человек пошевелился, уперся руками в стену позади себя и беспомощно взглянул на Кузовкина:
— Не могу никак.
Василий Алексеевич поднялся и оглядел субъекта внимательней. То, что он увидел, поразило его почти так же, как тогда, когда он узнал, что на симпозиум за границу поедет не он, а начальник другого отдела Матюшин.
В стене, в том самом месте, откуда торчал незнакомец, не было никакой дыры. Его туловище выходило из стены, никак не нарушая ее целостности.
Кузовкин осторожно пощупал стену,
Тот поежился и смущенно хихикнул.
— Вы что? — ошеломленно спросил Кузовкин.
— Щекотки боюсь, — ответил незнакомец и покраснел.
— При чем тут щекотка? — непонимающе сказал Василий Алексеевич и озлился: — Да как вы сюда попали, в конце концов?
— Если бы я знал! — с тоской ответил незнакомец. — Вы понимаете, мы готовили эксперимент, имеющий чисто теоретическое значение. Я уходил из лаборатории последним и решил еще раз проверить правильность включения цепей…
— Вот и сидели бы в своей лаборатории, проверяли бы на здоровье, — подхватил Василий Алексеевич. — Зачем же по чужим квартирам лазить? А может, вы жулик?
— Ну что вы, — безнадежно сказал незнакомец. — Я инженер-электроник. Я же вам объясняю. Эксперимент должен был доказать принципиальную возможность перемещения объектов вне пространства. Чисто принципиальную, вы понимаете? Ни на какие практические результаты мы и не смели рассчитывать.
Он дернул себя за вздыбленные волосы и махнул рукой.
— Я и нагрузку не давал, честное слово. Просто включил стартовый аккумулятор и прозванивал тестером. Вдруг вспышка, толчок — и вот, пожалуйста! — Он обвел вокруг себя рукой.
— А где же ноги… э-э… все остальное? — подозрительно спросил Кузовкин.
— Наверное, там осталось.
— То есть где это там?
— Может, в лаборатории… — неуверенно предположил незнакомец.
— Что вы меня дурачите, друг любезный! — возмутился Василий Алексеевич. — Тоже мне квартирный иллюзионист! Может, еще скажете, что ваши брюки там тоже с кем-нибудь ведут беседу?
— Да нет, что вы, — мучительно сморщился незнакомец. — Теория это предполагает. — Он немного поерзал. — Вот сейчас ногами шевелю. Вы понимаете, не знаю, как вам это объяснить, по-видимому, две области пространства совместились, а их граница случайно совпала с поверхностью этой стены, и теперь для сторонних наблюдателей я и здесь и там одновременно.
— Догадываюсь, что сторонний наблюдатель — это я, — ядовито заметил Василий Алексеевич. — Надеюсь, я не слишком обременяю вас своим присутствием?
Незнакомец свесил голову на грудь и удрученно молчал.
— Ну и долго вы собираетесь так висеть? — немного успокоившись, спросил Кузовкин.
— Не могу сказать ничего определенного, — ответил незнакомец таким тоном, словно речь шла не о возмутительном и противоестественном пребывании в его, Кузовкина, квартире, а о сводке погоды на послезавтра.
Этот тон вызвал у Василия Алексеевича очередной взрыв негодования.
— Что за безответственность. — вскричал он с тем самым выражением, которое хорошо было известно всем его подчиненным. — А если бы вы в баню, в женское отделение, или в квартиру самого Терентия Федоровича… — Он спохватился и замолчал. — Тоже ничего определенного? Да за такую халатность гнать надо в три шеи!