Журнал «Вокруг Света» №01 за 1981 год
Шрифт:
Он выехал из Найроби еще до рассвета и, поскольку дорога была пустынной, гнал вовсю. Вдруг в свете фар мелькнула какая-то тень, раздался удар в капот. Шандор нажал на тормоза. Едва машина остановилась, он взял фонарь и выскочил на шоссе. Правая фара оказалась разбита, а капот сильно помят. Вернувшись немного назад и посветив на обочину, он увидел распростертого на земле крупного леопарда. «Я совершенно растерялся. Что делать? Подобрал камень, бросил в леопарда — никакой реакции. Убит наповал или притаился? Ружья нет, ножа нет, лицензии на отстрел тоже. Как быть? Махнуть на все и ехать дальше? Ну а шкура леопарда? Бросить жалко, такой случай бывает раз в жизни, тем более что я же сбил его неумышленно. Но недаром мне говорят, что я родился в рубашке. И на сей раз мне повезло», — рассмеялся рассказчик.
Пока Шандор размышлял,
Начинался Рифт-Велли, часть великого Африкано-Аравийского разлома, а попросту говоря, огромной щели в земной тверди, где, по мнению ученых, вероятнее всего удастся, пробившись через кору, добраться до мантии и доподлинно убедиться, что таковая действительно существует и состоит именно из тех элементов, о которых написано в учебниках и энциклопедиях.
Для обычного глаза Рифт представал величественной картиной: серпантин обрывистой дороги, широко раскинувшаяся глубоко внизу долина, переходящая у горизонта в зеленые, синие, фиолетовые и совсем уже темные холмы, на одном из которых угадывались белоснежные кубы и зеркальные сферы строящейся станции космической связи (примерно через год президент Джомо Кениата с понятной гордостью заявит, что его страна вступила в космический век). В долине можно было разглядеть мирно пасущиеся стада зебр, газелей, антилоп. Показалось озеро Найваша с его тысячными колониями птиц, и невольно подумалось, как было бы хорошо, чтобы и в космическом веке сохранилось уникальное богатство кенийской фауны. К этой мысли в течение длинного пути мы еще не раз будем возвращаться то с радостным, а нередко и с горестным чувством.
По берегам Найваши сейчас быстро развивается интенсивное овощеводство: плодородные земли, обилие тепла, близость воды позволяют получать по три-четыре урожая и круглый год бесперебойно снабжать свежими овощами не только многочисленные туристские отели Кении, но и отправлять их в европейские столицы.
Чья это земля!
Но вот что показалось нам странным и непонятным. Нагорье — самая благодатная часть Кении, житница, где выращивается большая доля продовольственных и экспортных культур — кофе, чая, пшеницы, кукурузы, овощей — и производится значительная часть мясомолочной продукции. Эти земли были обжиты африканцами еще до английской колонизации страны, а затем отняты белыми поселенцами, что вызвало среди африканских хозяйств чудовищный земельный голод и породило целую армию безработных изгоев. Однако обширные участки по сторонам дороги были огорожены проволокой и, по всей видимости, пустовали.
Обращаемся за разъяснениями к Овиди, нашему неизменному спутнику, шоферу, гиду, переводчику, парламентеру в сношениях с незнакомыми и не всегда дружелюбно настроенными к чужакам племенами, Овиди немного за тридцать. Он высок, строен, худощав, но мускулатура у него развита как у известного стайера Кипчего Кейно. Да это и неудивительно: в юношеские годы Овиди был портовым грузчиком в Момбасе. Там же приобщился к политике, принимал активное участие в профсоюзном движении. Сейчас профессиональный шофер высшего класса, машина у него всегда в идеальном состоянии. Овиди от природы наделен сообразительностью, тактом, причем ему свойственны независимость суждений и юмор. Его с полным основанием можно причислить к передовым представителям набирающего силы рабочего класса, которому предстоит еще сыграть ведущую роль в судьбах молодой развивающейся страны.
Полное имя нашего незаменимого специалиста — Овидий. Само собой разумеется, что никакого, даже самого отдаленного,
— Чьи это земли, Овиди, и почему они вроде бы пустуют?
— Это земли лорда Деламера, а пустуют потому, что так хочется лорду
— ?
— У лорда много земель по всей Кении, больше, чем у кого-либо другого. Одни земли обрабатываются, приносят большие доходы, а другие, как вот эти, законсервированы и пустуют. Ну не совсем пустуют, здесь пасутся дикие звери, гнездятся птицы, друзья лорда приезжают сюда отдыхать, охотиться.
— Можно ли надеяться, что эти земли вскоре будут возвращены африканцам?
— Каким африканцам?
— Ну «вананчи» (Граждане (суахили).), безземельным.
— В этом я сильно сомневаюсь
— Почему же, ведь в Кению пришла «ухуру» (Свобода (суахили)), и крестьяне борются за возвращение отторгнутых земель?
— Борются, конечно, но земли лорда Деламера к ним не отойдут.
— Но почему?
Овиди молчит, то ли не желая вдаваться в острый политический разговор, то ли давая понять, что мы и сами могли бы догадаться почему. В последующих поездках по стране, видя законсервированные или тщательно ухоженные поля, тучные пастбища, выслушивая от Овиди ответы на ставший уже традиционным вопрос. «Кому принадлежат эти земли?», мы познакомились с владениями графов Плимут, Аберкорн, Китченер, виконта Кобхена. До сих пор эти земли принадлежат их прежним хозяевам, и лишь незначительная часть перешла к африканцам, но не к крестьянам, а нуворишам главным образом из числа представителей государственно-бюрократической элиты.
Наличие крупного европейского землевладения — отличительная особенность кенийской экономики, что выделяет эту страну (наряду с недавно обретшей независимость Зимбабве) из всех молодых государств Тропической Африки. Вот две убийственные цифры накануне провозглашения независимости Кении в районах товарного хозяйства европейскому фермеру принадлежало земли в 470 раз больше, чем африканскому крестьянину, а более миллиона африканцев вообще не имело наделов! За годы независимости в Кении проведен ряд земельных реформ, направленных на африканизацию землепользования. Подвести объективные итоги этих реформ не так то просто ибо статистикой, как показывает жизнь, даже при наличии ЭВМ можно манипулировать так, что черное выдается за белое, как, впрочем, и наоборот. К тому же исследование современного землепользования в Кении не входит в задачу автора. Уместно, пожалуй, указать лишь на общие социально-экономические тенденции отказ властей от безвозмездной экспроприации земельной собственности белых поселенцев, сохранение большинства специализированных плантаций или ранчо в руках этих поселенцев, производящих значительную часть товарной продукции, подрыв традиционного общинного землевладения, насаждение частнокапиталистических отношений в деревне, всемерная поддержка «жизнеспособных» кулацких хозяйств, дальнейшее обезземеливание бедняков.
Но вот слева от дороги, в низине, просматривая с холмистой местности, как на ладони, показалось еще одно озеро — Накуру. Уже за несколько километров взор приковывает голубая гладь в четко очерченных, как на картинах Н. Рериха, розовых берегах. По мере приближения начинаешь замечать, что очертания озера вроде бы меняются: розовые берега как бы смещаются то к одной, то к другой стороне холмов, озеро становится то правильно круглым, то овальным; на нем вдруг образуются розовые полуострова и острова, которые вскоре расплываются, возникают в другом месте, а то и вовсе исчезают.