Журнал «Вокруг Света» №01 за 2010 год
Шрифт:
Городская реликвия
Одна из самых почитаемых реликвий христианского мира — Плащаница — неизменно ассоциируется с Турином. На самом деле она попала в город только в 1578 году из Шамбери. Тогда жители старой столицы пробовали протестовать и даже подняли восстание, но безуспешно: отныне поток паломников был «перенаправлен» в сторону Турина. Однако сенсационная слава пришла к Плащанице уже совсем в другую, «позитивистскую» эпоху. В 1898 году адвокат Секондо Пиа снял ее на пленку. Полученное изображение поразило научное сообщество: в кадрах отчетливо просматривался мужчина со множеством ран. При взгляде на ткань ничего подобного видно не было — картина на ней запечатлелась как бы негативно, и «проявить» ее позволила только фотография по принципу «минус на минус дает плюс». С тех пор разгорелась бесконечная дискуссия. Одни утверждают, что этим льняным полотном размером 4,42 x 1,13 метра в самом деле было покрыто тело
Ролевая игра
Возвращаясь в 1814 году из изгнания, Виктор Эммануил I въехал в город в парике и треуголке по моде XVIII века. Сам его облик говорил о желании повернуть ход истории вспять и вернуться к патриархальности старого режима. Однако в Турине реакция удержалась недолго. Придя к власти в 1831 году, король-реформатор Карл Альберт преобразовал экономику и ввел конституцию, на тот момент самую прогрессивную в Европе. В середине века, уже при Викторе Эммануиле II, эту политику продолжил премьер-министр Камилло Кавур. Тогда же Пьемонт превратился в самую развитую область полуострова, куда со всех концов съезжались либерально настроенные писатели, ученые и политики. Город постепенно превращался в «лабораторию национальной идеи», а благодаря развитой прессе (здесь выходило 12 ежедневных газет) и в центр ее пропаганды.
«Прекрасным» дворцом Ка риньяно (XVII век) в свое время восхищался Монтескье. Позднее здесь родился король Виктор Эммануил II, а еще позднее разместился первый парламент Пьемонта, а затем и первый парламент объединенной Италии
Сердцем столицы стала площадь Сан-Карлос многочисленными кафе, которые в ту эпоху служили дискуссионными клубами. Еще на рубеже XVIII–XIX веков в Турине распространилась культура «кафейных заседаний», на которых не только заключались крупные сделки, но и вершилась большая политика. К середине XIX века в городе было около 150 таких заведений, и многие дошли до наших дней почти в неизменном виде. Например, кафе с символическим названием «Камбио» («Перемены»), где постоянно обедал Кавур, о чем сегодня напоминает табличка. Не меньшей популярностью пользовалось и расположенное неподалеку, под аркадами улицы По, «Фьорио». («Что говорят во «Фьорио»?» — спрашивал каждое утро у своего премьера Карл Альберт.) Главной темой дискуссий в середине XIX века было, конечно, объединение Италии. Уже тогда стало очевидно, что возглавить его может только Сардинское королевство: только здесь имелись для этого прогрессивные институты власти, экономические ресурсы, военная мощь и сильный лидер в лице Кавура.
В 1861 году Австрия была разбита пьемонтцами в союзе с Наполеоном III, и большая часть полуострова присоединилась к Сардинскому королевству. Виктор Эммануил II был провозглашен королем Италии, а Турин — ее столицей. Как оказалось, ненадолго: уже в 1864 году король и правительство переехали поближе к центру страны, во Флоренцию, а в 1871-м — в Рим . О том кратком периоде славы в Турине теперь напоминают разве что мемориальные музеи и памятники: короли и генералы, аллегории Конституции и Италии. Больше всего среди городских монументов конных статуй с одинаково воинственными всадниками. Так выполнен даже расположенный напротив дворца Кариньяно памятник самому интеллигентному представителю Савойской династии — либералу и англофилу Карлу Альберту: с саблей и на коне, он будто готовится въехать в здание дворца.
Помимо политического поприща в XIX веке город постепенно приобретал и интеллектуально-научное. Еще в реакционные 1820-е пьемонтские монархи выкупили для своей Академии наук богатейшую коллекцию древностей у туринца Бернардино Дроветти, который когда-то был консулом наполеоновской Франции в Александрии. Позже эта коллекция составила основу туринского Египетского музея, второго в мире по величине и значимости после каирского. Примерно тогда же, в первой половине XIX века, город стал крупнейшим издательским центром, а к 1880-м годам — и научным: в 1864 году в Туринском университете прозвучала первая в Италии лекция по теории Дарвина , в 1870-х здесь преподавал отец современной криминологии Чезаре Ломброзо, в 1880-х открылся инженерный институт, впоследствии знаменитый Политехнический университет, и сейчас лучший в стране. В ХХ веке в Туринском университете обучались лучшие умы Италии — от теоретика постмодернизма Джанни Ваттимо до постмодерниста-практика Умберто Эко. Именно эта поначалу второстепенная роль города определила его судьбу в ХХ веке.
Короли Италии
Савойская династия
До того как стать королями объединенной Италии, представители этого дома носили титулы графов Савойских (с 1033), герцогов Савойских (с 1416), князей Пьемонтских и королей Сицилии (с 1713), королей Сардинии (с 1716). В 1861-м Виктор
В 2002 году была принята конституционная поправка, которая позволила представителям династии вернуться в Италию и даже занимать государственные посты. В 2003-м сын и внук Умберто II приехали в страну, а позже послали на имя премьер-министра запрос о выплате им 260 миллионов евро компенсации за ущерб, причиненный изгнанием. Запрос был отклонен, а премьер Романо Проди обмолвился, что если кто и должен просить возмещения ущерба, так это Итальянская Республика у «савойцев», а не наоборот.
Династия Аньелли
Основатель династии Джованни Аньелли (1866–1945) не принадлежал к какому-либо могущественному туринскому клану или знатному роду. Впрочем, сказать, что он начал с нуля, тоже нельзя: его отец был мэром небольшого городка в Пьемонте и весьма состоятельным человеком. Но очень быстро имя Аньелли стало ассоциироваться именно с местной знатью. Перебравшись в Турин, Джованни стал вхож в высшее общество (партнеры, с которыми он основал ФИАТ, были из лучших городских семей), а в дальнейшем связь промышленников и аристократов укрепилась серией «династических» браков: уже сын Джованни, Эдоардо (1892–1935), женился на донне Вирджинии Бурбон дель Монте. Сферы интересов Аньелли никогда не ограничивались промышленностью. Эдоардо взял под свое покровительство «Ювентус». Увлечение спортом передалось и сыну Эдоардо, Джанни Аньелли (1921–2003): его звонки директору «Ювентуса», с которых в шесть утра он начинал свой рабочий день, вошли в легенду. Кроме того, он увлекался яхтами, верховой ездой и отличался изысканным вкусом в одежде. Журнал «Эсквайр» включил Джанни Аньелли в пятерку элегантнейших мужчин века, а его жена Марелла Караччоло ди Кастаньето в 1963 году была признана Vogue самой элегантной женщиной мира. Унаследовав в 1966 году контрольный пакет акций ФИАТа, Джанни Аньелли, или, как его звали, Адвокат (по образованию он был юрист), руководил концерном до самой смерти. Почти все это время он считался самым влиятельным человеком в стране, чем заслужил еще одно прозвище — Король Италии. Наследники.
В 2000 году единственный сын Джанни, Эдоардо Аньелли, покончил с собой, сбросившись с автомобильного моста. Впрочем, он изначально был отстранен от семейного дела, поскольку дискредитировал себя в глазах родни чрезмерным увлечением различными мистическими учениями и резкой критикой капитализма. Наследником империи предстояло стать его двоюродному брату — Джованни Альберто, но в возрасте тридцати трех лет тот умер от рака. В результате в 2004 году контрольный пакет акций перешел к внуку Джанни Аньелли, молодому и целеустремленному финансисту Джону Элканну . Фото:GAMMA/EAST NEWS (x2)
Параллельная реальность
Парадоксальным образом Турин, «город разума» и «науки», известный своей рациональной планировкой и техническими достижениями, давно признан и самым мистическим местом в Италии. Считается, что первым эту его особенность отметил еще Нострадамус, который оставил после себя надпись на каменной плите: «Здесь можно найти и рай, и ад, и чистилище». Сегодня в городе, как нигде в Италии, процветают эзотерика, масонство и сектантство. Адепты эзотерики видят в Турине мировую столицу добра и зла, поскольку город одновременно входит в энергетический треугольник «белой магии» (вместе с Лионом и Прагой) и в треугольник «черной магии» (наряду с Лондоном и Сан-Франциско). Считается, что «белое сердце» Турина расположено где-то между дворцом и королевским садом — неподалеку от собора с Плащаницей. Напротив, средоточием темных сил признана площадь Статуто в западной части города. Под ней расположен спуск к пункту регулировки канализационной системы — согласно местной легенде, это и есть ворота в ад. По крайней мере, сами туринцы на площадь Статуто стараются без надобности не захаживать. Одни итальянцы относятся к этим историям с иронией , другие признают, что в го роде и в самом деле есть что-то необычное. Художниксюрреалист Де Кирико назвал его «самым загадочным и тревожным городом не только Италии, но и мира». А Иоанн Павел II в речи о святых покровителях города сказал: «Для меня Турин остается загадкой. Мы знаем, что туда, где много святых, вхож и тот, кого именуют князем мира сего. <...> Когда в городе столько святых, это означает, что они тут нужны».