Журнал «Вокруг Света» №04 за 1978 год

Вокруг Света

...Теплоход грузно скользил по океанской зыби. Золотые пятна солнца шевелились на волнах, которые, вдоволь нагулявшись на просторах Атлантики, подступали к Гибралтару укрощенными и совсем не грозными. Над водой дыбилась громада Скалы. Она возвышалась, будто бастион, попирающий море и сдавшийся на милость зелени.

Гибралтар был красив и странен. Он походил на гигантского многоногого краба, разбросавшего в стороны длинные сочленения пристаней и молов. В ясной вышине роились шумные белые чайки, а над флотилией океанских судов, туристских яхт и рыбацких лодок вставали фермы портовых кранов.

Город-амфитеатр. Первый

ряд его образует древняя городская стена. Тут же тянется главная улица города, буквально Главная: по-английски Мэйн-стрит. Далее дома лезут в гору. У каждого яруса своя архитектура: мавританскую сменяет испанская, а ту, в свою очередь, генуэзская. Еще выше располагаются английские коттеджи, отели для туристов, дорогие рестораны и казино. И все это «упаковано» на шести квадратных километрах суши. Впрочем, такова общая территория полуострова, а полезная много меньше. Площади не хватает, поэтому и пришлось гибралтарцам строить пристани, дороги, даже взлетно-посадочные полосы прямо в море.

Предположим, мы подлетаем к Гибралтару на самолете. Лайнер делает крутой вираж, снижается и наконец бежит по километровой бетонной полосе, по обе стороны которой плещутся морские волны. Но что это? ВПП пересекает автострада. Ничего страшного нет. На время посадки дорога перекрыта, а когда самолет остановится, движение будет возобновлено.

В город от причала также ведет насыпное шоссе. Оно кончается у самых городских ворот. Стоит пройти под их каменной аркой, и глазам открывается площадь Конвента с резиденцией губернатора Гибралтара.

...Я вышел на центральную площадь в понедельник утром. Было людно. Жители собрались, чтобы полюбоваться торжественной церемонией смены караула, которая проводится раз в неделю. Конечно, караул сменяется постоянно, но торжественно, с помпой, со всем антуражем только по понедельникам.

Куранты на башне Конвента пробили десять. Военный оркестр грянул марш, и на улицу Главную вышли гвардейцы ее величества. Молодой лейтенант, стоявший во главе колонны, взмахнул сверкающим на солнце жезлом, солдаты парадным шагом двинулись вперед. Прохожие спешно освобождали им дорогу и толпились на тротуаре. Только городские мальчишки не желали мириться с порядком. Они сломя голову носились по улице, хохотали от души и крутились под самыми ногами гвардейцев. Вскоре караул выстроился на площади, и лейтенант отдал рапорт. Приклады карабинов дробно стукнули по брусчатке мостовой, винтовки взметнулись вверх, и старый караул уступил место новому.

Зачастую на церемонии присутствует сам губернатор Гибралтара, назначенный королевой Великобритании управлять «самостоятельным доминионом». Именно так, а не колонией, как следовало бы, стали именовать англичане свое владение после принятия в Гибралтаре 11 августа 1969 года новой конституции.

...Вход в городской музей украшает герб Гибралтара — замок и ключ. Символ понятен: Скала — это замок на дверях пролива, соединяющего Средиземное море с Атлантикой. И на протяжении столетий различные близкие и далекие государства без устали подбирали ключи к заветному замку.

Вплоть до восьмого века нашей эры постоянных поселений здесь не было, хотя уже римским и греческим географам пролив был известен под именем Калпе и Абила. Калпе на европейском

берегу вместе с Абилой на африканском составляли, по понятиям древних, знаменитые Геркулесовы столбы, далее которых в течение долгого времени не дерзали пускаться мореходы. Первыми оценили стратегическое значение Скалы мавры. В 711 году они вторглись в Испанию из Африки и построили у подножья горы крепость, которую назвали по имени своего вождя Тарика-ибн-Саида Джебель-ат-Тарик — Гора Тарика. Джебель-ат-Тарик со временем превратился в Джибралтар (у нас принято Гибралтар), так же стали называть и город, а впоследствии пролив. Для мавров гора Тарика стала первым форпостом в Европе. От стен крепости они совершали дерзкие набеги через моря и горы.

С переменным успехом Скалу осаждали нормандцы, кастильцы, испанцы. В 1309 году Алонсо Перес де Гусман взял Гибралтар от имени испанского короля Фердинанда IV и превратил крепость в место ссылки преступников. Однако мавры вскоре вернули ее себе, и лишь в 1462 году испанцы отвоевали полуостров.

Менее чем через сто лет новая осада, на этот раз Гибралтаром вплотную заинтересовались алжирские пираты. Но подступы к Скале были так хорошо укреплены, что долгое время крепость считали неприступной. А в 1704 году адмирал английского флота сэр Джордж Рук поднял на Скале «Юнион Джек» — флаг Соединенного Королевства. Испанский гарнизон сопротивлялся всего лишь день.

У адмирала появилась новая награда, а у британской короны новое владение. Наконец в 1713 году Утрехтский договор закрепил завоевание Гибралтара Великобританией. Десятая статья его гласила: «Король католиков от имени своих наследников и преемников уступает короне Великобритании в полное и безраздельное владение город и замок Гибралтар вместе с портом, укреплениями и фортами».

Испания, конечно, не смирилась с потерей Гибралтара. Самой драматичной была четырнадцатая по счету осада Скалы, продолжавшаяся в течение четырех лет: с 1779 по 1783 год. Гибралтар осаждали тогда соединенные силы испанской и французской армий. И тщетно. Приступ не удался.

Скалой, как и в те времена, поныне управляет английский губернатор. Он же утверждает все законы, принимаемые Палатой собраний.

Законодательную власть Гибралтара представляют пятнадцать членов Палаты и спикер, которые избираются раз в четыре года всеми гражданами, достигшими 18-летнего возраста. Впервые такие выборы были проведены в 1969 году, и с тех пор неизменно побеждала лейбористская партия, именуемая Ассоциацией развития гражданских прав. Глава партии Джошуа Хасан формирует исполнительный орган Гибралтара — совет министров, который фактически действует под полным контролем английской власти.

...Хотя Скала — часть континента, местные нормы жизни совершенно не укладываются в привычные «континентальные» рамки. Многие гибралтарцы никогда в жизни — разве что в кино — не видели леса, полей, огородов, скота на выпасе. О железной дороге они имеют лишь умозрительное представление. Живая курица — существо столь же экзотическое, как, скажем, страус. И вообще домашняя птица здесь существует только в виде потрошеных тушек, готовых к жарению.

Сельское хозяйство на Скале отсутствует. Мясо, овощи, даже свежую рыбу приходится завозить из Англии, Испании или Марокко, питьевую воду доставляют танкерами из Голландии. Промышленности тоже, в сущности, нет никакой: несколько предприятий, разливающих в бутыли пиво и минеральную воду, не в счет.