Журнал «Вокруг Света» №04 за 1990 год
Шрифт:
...Между тем в поселке Ак-Булак стало прямо-таки тесно от наплыва журналистов. Советские газетчики жили по двое, по трое в комнатенке. Стихийно возникали (а то и рушились) деловые, творческие и даже личные «кооперативы», вроде совсем неожиданного альянса московского спецкора правительственной газеты с американской корреспонденткой «Ассошиэйтед пресс»: только она одна занимала двухкоечный гостиничный номер, а прилетевшему на своем редакционном самолете московскому деятелю пера уже негде было и главу приклонить, и машинку поставить. Американка поделилась с ним ак-булакской жилплощадью, отгородившись от соседа ширмой. Он отблагодарил ее тем, что брал на борт своего самолета — обозревать окрестности, а затем на том же самолете доставил в Москву.
Самой
А буквально за полчаса до появления на солнечном диске лунной тени, тучи, застилавшие небосвод, раздвинулись как раз перед солнцем — будто нарочно, по-театральному пошел занавес перед спектаклем...
Продолжительность всего затмения, помнится, была около полутора часов, а главная небесная сенсация — фаза полного закрытия солнца — длилась минуты три. И за все это время ни одна тучка, ни одно облачко ни на миг не заслонили солнца от взоров астрономов. Американцы своей автоматикой сделали более двух тысяч снимков короны, пулковцы — около семи десятков, но качество каждого из них было отличнейшим, у американцев — посредственным, сказалась неточность предварительной настройки. Всех восхитила «любезность» небесных сил, обеспечивших, как по заказу, ясную голубизну в просвете между тучами, как раз против светила. Более того! Когда погас за черным бархатным диском лунной тени последний узенький солнечный луч и наступила странная дневная мгла, подсвеченная лишь по краям горизонта оранжевым отблеском от той части земной поверхности, где затмение оказалось неполным, вокруг грозно-черного кружка, скрывшего солнце, возникло свечение жемчужно-серебристой солнечной короны... В следующий миг на краю диска вспыхнул, распустился багровым розаном солнечный протуберанец — на все это было совсем не больно глядеть незащищенным глазом... Самым необычным было, однако, то, что лучи солнечной короны образовали в небе как бы подобие пятиконечной звезды! Все это выглядело какой-то грандиозной космической режиссурой, которой подвластны силы небесные!
Впоследствии в застольной речи на прощальном банкете доктор Дональд Менцель шутливо благодарил оренбуржцев за идеальную организацию «чисто большевистского солнечного затмения!».
Наблюдали его здесь, в обычно безлюдной степи, несколько тысяч человек, включая все население Ак-Булака и соседних деревень. Кроме того, из Оренбурга и с противоположной стороны, то есть из Кустаная, к рассвету 19 июня 1936 года были поданы два поезда для астрономов-любителей. На однопутной здесь железной дороге оба паровоза встречных пассажирских составов тихо сблизились до тридцати-двадцати метров и стали, попыхивая дымком и паром, друг против друга, как раз напротив площадки астрономов. А толпы приехавших рассыпались по степи, навели закопченные стекла или целлулоидные дымчатые очки на солнце и следили за фазами затмения. Кое-кто привез животных, посмотреть, как они поведут себя с наступлением негаданной дневной ночи... Говорили, что в поселках куры спокойно вернулись на насесты в сараях, собаки забрались в сторожевые будки, кошки отправились на охоту, как в обычную вечернюю пору, а верблюды волновались, укладываясь на покой, но... будто понимали, что делают это не ко времени. Этими подробностями особенно интересовалась американская корреспондентка. Рональд впоследствии читал ее телеграмму. Она начиналась словами: «Население спокойно...»
Ее земляки-астрономы остались довольны экспедицией, изрядно понервничав за все дни перед затмением. Кстати, при этом Рональд Вальдек получил некоторое представление о крепости нервов американского журналиста и бизнесмена Уолтера Дюранти.
Дело в том, что по просьбе Рональда его друг Петя Шехтер помог и профессору Дональду Менцелю
Рональд и Петя слышали, как доктор Менцель нетвердым голосом докладывал боссу, что перспективы неважные, погода облачная и шансов на успех маловато. На что твердый, спокойный и благожелательный голос босса из Москвы отвечал с редким хладнокровием:
— Не тревожьтесь, профессор, делайте спокойно все возможное и зависящее от вас, положитесь на волю божию, и я убежден, что у вас все будет о"кей!
Этот завидный оптимизм мастер большого газетного бизнеса впоследствии проявлял еще не раз. Наблюдал Рональд и чисто профессиональный стиль работы Уолтера Дюранти. Это было, в частности, на Щелковском аэродроме во время старта Чкалова, потом и Громова при их перелетах через Полюс в Америку.
По возвращении в Москву Рональд Вальдек нашел свою фамилию на Доске почета «за отличную, инициативную работу спецкора ПАЙС по солнечному затмению». Британское Агентство уже перечислило в Москву оговоренные заранее 10 тысяч фунтов стерлингов премиальных. По этому случаю через месяц агентство ПАЙС тоже наградило своего спецкора сверх его четырехсотенного гонорара и еще дополнительной сторублевкой из директорского фонда.
Публикацию подготовил Ф. Р. Штильмарк
Моаи учатся ходить
На 30 января был назначен первый эксперимент с настоящей статуей моаи. Площадка за почтой, где находилось изваяние, напоминала небольшую ярмарку. Истукан лежал в раме из толстых веток, защищающих его от повреждения. Ожидавший нас автокран должен был поднять исполина вместе с рамой и поставить на место, которое я выбрал вчера.
Чем больше я узнавал островитян, тем лучше к ним относился, но их рабочий темп приводил меня в отчаяние. С площадки десять на десять метров, предназначенной для эксперимента, нужно было снять травяной покров. Пять человек стояли и ждали, пока приедет парень с мотокосилкой — они хотели дать товарищу заработать. Все утро до самого обеда мы трудились и перенесли истукана только на 15 метров. При этом у нас был мощный автокран и десять помощников, которые привязывали и закрепляли статую.
Когда моаи наконец подняли и перенесли, в раме из веток она выглядела довольно уныло, но это мешало только фотографам. Меня же беспокоило только одно — насколько она устойчива. Основание было сильно деформировано эрозией. Для проверки я слегка толкнул истукана, он охотно качнулся, но не упал. Тур все видел и принял решение поправить основание, а эксперимент пока отложить.
Отложить эксперимент, когда у нас есть автокран, который будет страховать великана от падения, канаты и достаточно людей? Меня это страшно огорчило. И я предложил Туру хотя бы проверить, выдержат ли канаты нагрузку и правильно ли мы расставили рабочих.
Тур на минуту задумался, пожал плечами и согласно кивнул. Он понимал мое состояние. Прошло немало времени, прежде чем помощники-островитяне привязали канаты и ухватились за них так, как было надо. Тур дал знак киногруппе. Поехали!
Я затаил дыхание и махнул рукой рабочим, которые прекрасно понимали, что надо делать, и натянули канаты. И все. Истукан не шелохнулся.
— Это .была самая горькая минута в моей жизни. Все с любопытством поглядывали на меня — ведь несколько часов назад исполин качнулся, когда я его слегка толкнул. Кажется, я понял: рабочие только натянули канаты, а должны были дернуть их с полной силой. Скорее всего они считали, что выполняют необходимый обряд, а статую и без них передвинет некая таинственная сила.