Журнал «Вокруг Света» №05 за 1987 год
Шрифт:
— С 1860 года здесь работал мой прадед,— сказал владелец гостиницы Ричард Мейден.— Здесь и ночевал Бёрк со своими людьми.
Для Ричарда это был не исторический эпизод, а событие вчерашнего, ну от силы позавчерашнего дня. Подобная реакция характерна для жителей страны, чья история небогата эпизодами подобного масштаба. Повторив с оператором маршрут Берка от Мельбурна до залива Карпентария, мы убедились, что память об этой эпопее жива в самых удаленных уголках материка. Случайные собеседники выкладывали нам подробности хода экспедиции более чем вековой давности так, словно следили за ней неделю назад по телевизору. Поход
К середине XIX столетия поселенцы освоили лишь побережье континента. Центральная часть Австралии величиной с пол-Европы оставалась неведомой землей, получившей наименование «Зловещее пятно». Смельчаки, отваживавшиеся ходить на разведку, возвращались ни с чем: в центр материка пробиться не удавалось. Лежавшая там красная пустыня обманывала миражами и заводила в ловушки.
Парадоксальным образом именно зной и отсутствие воды породили в воображении колонистов убеждение в том, что в центре континента лежит... «Средиземное море». Напрасно серьезные географы доказывали бесплодность этой гипотезы — легенда о внутреннем море (как и легенда об Эльдорадо) не отпускала умы.
Проверить легенду решил один из самых ярких исследователей Чарлз Стёрт. 10 августа 1844 года его экспедиция в составе 16 человек выступила в путь. Картографом в группе был молодой офицер шотландец Джон Стюарт.
«Центральные области Австралии непредсказуемы. В год здесь может выпасть с равным успехом и семьдесят пять, и семь с половиной сантиметров осадков»,— писал один из географов. Стерт и его спутники не могли знать, что тот год выдастся особенно засушливым. К концу декабря они добрались до вожделенной 29-й параллели и не нашли там моря. Земля на сотни миль вокруг высохла; Стерт оказался прикован к единственному колодцу на полгода.
Особенно тягостной была невозможность вести дневник: грифели выпадали из растрескавшихся карандашей.
Наконец 12 июля 1 845 года пошел дождь. Стерт отправил всех назад, в Аделаиду, а сам со Стюартом двинулся дальше на север, взяв провизии на 1 5 недель. Они поехали верхом вдоль крика — так называют в Австралии периодически пересыхающие реки. На берегу его Стерт обнаружил становище аборигенов.
За полвека, прошедшие с начала европейской колонизации, судьба чернокожих жителей континента фактически была уже решена. Их племена, вытесненные из районов, пригодных для оседлого существования, бродили теперь по «Зловещему пятну». Им приходилось пересекать огромные расстояния в поисках пищи и воды. Доскональное знание пустыни позволило им выжить, но голод и болезни безжалостно делали свое дело.
Белые поселенцы в подавляющем большинстве относились к аборигенам неприязненно. Ходили слухи один страшней другого об их кровожадности и жестокости. Барьер ненависти разъединил две общины и чем дальше, тем становился непреодолимей.
Стерт не верил россказням. Положив наземь ружье, он пошел к чернокожим охотникам с дружески протянутой рукой. «Этим людям в такой же мере, как и нам, свойственны все человеческие чувства»,— записал он. Мысль по тогдашним временам отнюдь не столь очевидная, как сегодня.
Аборигены указали ему путь к «большой воде». Путешественник и его молодой спутник прошли 120 миль в указанном направлении... и уткнулись в болота.
Оставив чернокожим кочевникам свою шинель и два одеяла, Стерт двинулся назад.
В январе 1846 года экспедиция возвратилась наконец в Аделаиду. Увидев Стерта на пороге дома, жена упала в обморок, настолько он изменился за время похода.
Продлившаяся без малого полтора года экспедиция Стерта дала обильные плоды. Хотя землепроходцы не обнаружили внутреннего моря, отрицательный результат — тоже результат. Стерт и картограф Стюарт нанесли на карту немало объектов «Зловещего пятна», доставили больше сотни образцов растений и геологических пород. Впоследствии на основе этой коллекции в центре Австралии были открыты рудные месторождения. Перечитывая сейчас его записи, удивляешься точности характеристик и наблюдений.
В качестве главы экспедиции Стерт заслуживает особой похвалы. За все время похода в его группе не возникло разногласий; система базовых лагерей и мелких разведывательных партий полностью оправдала себя. Поскольку сохранить мясо при такой жаре было нельзя, он взял с собой в виде «живого запаса» отару овец. Вдоль маршрута Стерт оставлял записки в бутылках, зарытых в местах, отмеченных опознавательным знаком; это тоже было новшеством.
«Терра инкогнита» была отодвинута за 25° южной широты.
50-е годы прошлого столетия ознаменовались для Австралии двумя событиями. Королева Виктория дала согласие на создание новой колонии, которая должна была носить ее имя. Столицей Виктории стал приморский поселок Мельбурн. Вторым событием — открытие золотых россыпей.
В любом месте земного шара «золотая лихорадка» приводила к коллективному помешательству. Но в захолустном Мельбурне люди буквально потеряли голову. Лавочники, банковские клерки и почтовые служащие, в одночасье бросив работу, ринулись добывать золото. Заходившие в Мельбурн суда мгновенно лишились экипажей — матросы, сойдя на берег, становились старателями. «В иных кварталах не осталось ни единого мужчины, а всеми делами правят женщины»,— докладывал губернатор. На приисках не умолкала стрельба, разбойники устраивали засады на дорогах.
За десять лет бума Виктория, будучи самой маленькой колонией на материке, по богатству и влиянию далеко обошла все остальные. Она обеспечивала треть мировой добычи золота, пятую часть английского импорта шерсти. Мельбурн стал играть главную роль в жизни Австралии. Здесь были открыты театр, университет, библиотека, музей, выходило несколько газет.
Единственное, что не удалось сделать, это «приручить» землю: там, на севере, по-прежнему зияло «Зловещее пятно»...
Между тем разведать центр континента диктовала настоятельная необходимость. Сообщения из Лондона доходили до австралийского юга с опозданием в два месяца, хотя телеграф уже дотянули до Индии и он вот-вот должен был достичь Явы. Если бы удалось проложить через Австралийский континент проволочную линию, связь с Лондоном заняла бы несколько часов. Кроме того, открылась бы возможность наладить через порты северного побережья торговые связи со странами Азии. Наконец, сама земля, нетронутая и неразведанная, манила скотоводов, купцов и предпринимателей...