Журнал «Вокруг Света» №06 за 1962 год
Шрифт:
Это секретарша.
В кабинете говор. Речь идет о каких-то срочных грузах. Очень неловко перебивать людей, занятых срочными грузами. Главный инженер поднимает на нас глаза.
Начинать мне. Так было условлено. Я говорю. Сначала сбивчиво и неуверенно, потом смелей. Главный инженер смотрит на нас. Один из тех, с портфелем, замечает:
— А стоящее дело, Константин Николаевич! Надо помочь ребятам. Пускай познакомятся с дорогой.
И вот мы стоим у большой, во всю стену, карты и,
Нам рассказывают. Нам, не жалея времени, дают советы. Что взять в дорогу. Нужен ли термос. Пригодятся ли ватники.
Разговор длится долго.
Потом мы прощаемся. И все нам желают доброго пути.
— Тут нет чиновников, — убежденно говорит Фарид. — Это просто очень хорошие люди.
Мы получаем удостоверение. То самое удостоверение, которое через несколько дней на станции Сарапул я показываю человеку с карабином.
Но между Москвой и Сарапулом мы переживаем еще немало волнующих минут.
Да здравствуют тормозные площадки и капитанские мостики!
Люберцы. Завод имени Ухтомского. Высокая платформа под навесом. Серый косой дождь. Ленивые капли падают с навеса на черную маслянистую землю. Мы с Фаридом и железнодорожник, немолодой человек в синем комбинезоне, идем по платформе. Железнодорожник перебирает накладные.
— Этот вагон до Целинограда. С нашей продукцией.
— С какой?
— Косилки и запчасти.
Я смотрю на вагон. Вагон как вагон. ак у каждого вагона, у него есть паспорт. В нем указаны место и год рождения, место прописки и все остальное. «Вагон № 1-411-780. 60 тонн. Целиноград».
Очень солидный вагон. Его ждут на целине. Он нам подходит.
Вагон возил все. Цемент для новых строек, ящики с таинственной надписью «Не кантовать», тяжелые болванки краматорского завода, контейнеры с чехословацкими пиджаками... Он многое видел, этот вагон.
— Мы будем жить на тормозной площадке? — спрашивает Фарид.
— Езжайте в вагоне, — говорит железнодорожник. — Мы вам отгородим угол. Захотите — на площадку выйдете. А здесь будете спать, обедать. Дорога длинная. А сейчас он пойдет на погрузку.
Вечером мы ждем свой вагон у заводских ворот.
Мимо нас бегут поезда. Товарные и пассажирские. Мелькают зеленые вагоны с чистыми занавесками, проносятся платформы с черными горками угля, ревут электровозы, гудит контактная сеть, и оседает под шпалами гравий.
И все это на восток.
И все это на запад.
Над старым маневровым паровозом взлетает облачко пара. Свисток. Паровоз, пыхтя, выкатывает из ворот вагоны. Их около десятка. Мы идем, спотыкаясь о шпалы, — ищем. И находим свой «1-411-780. 60 тонн. Целиноград». Его замок не запломбирован.На обветренном боку вагона надпись
— Это мы, — говорю я и отодвигаю тяжелую дверь.
Итак, это наш дом. От Москвы до Целинограда. От березовых рощ до бескрайных степей.
Первая забота новосела — благоустройство. Площадь явно не по моссоветовским нормам. Наш угол — три шага в длину и три поперек. Девять «квадратных шагов». Поблескивают свежевыкрашенные косилки. Запасные детали пахнут металлом, стружкой и маслом. С трудом перетаскиваем два тяжелых ящика. Получается стол. Еще один ящик — скамья.
Фарид тяжелой чушкой заколачивает гвоздь, вешает фонарь. Голубой луч освещает стол. Комфорт!
Потом мы выходим на тормозную площадку. Длинные тени вагонов легли между путями.
— Капитанский мостик, — говорит Фарид.
Мы любим скорость
Сколько мы будем ехать до Целинограда, никто точно не мог сказать. Мы полагали, дней пятнадцать-двадцать. Словом, мы запаслись терпением и командировочными.
Мы начали путешествие не на своем капитанском мостике и не в тесном кубрике среди косилок. Свисток отправления застал нас в светлой кабине электровоза.
— Выходной зеленый!
Это бесстрастный голос помощника машиниста.
— Вижу зеленый.
Машинист поворачивает белую рукоятку. Глухо гудят электромоторы. Звякнули автосцепки. Стрелки бросают электровоз то вправо, то влево. Наш «1-411-780» идет третьим. За ним груженые платформы, цистерны, пульманы. Рука машиниста на регуляторе Энергичное движение на себя. Стрелка скоростемера поползла вправо. Мелькают подмосковные пейзажи. Проносятся серые платформы.
— Маршрутный зеленый!
— Вижу зеленый!
— Выходной зеленый!..
Проскакивают километровые столбы. Стрелка скоростемера замирает у числа 90. Машинист открывает дверь в отделение электромоторов. В кабину врывается мощный гул. У пульта помощник. Это молодой, очень чисто, даже, пожалуй, щеголевато, одетый человек.
— А паровоз вы водили?
Помощник поднимает брови.
— Нет, конечно. Не успел. Вот Николай Тимофеевич водил. Ему досталось.
Николай Тимофеевич слышит мой вопрос. Вытирает ветошью руки.
— У нас теперь курорт. Ни чада, ни дыма, ни жары, ни холода.
— Проходной желтый!
Следующий перегон занят. Легкое движение рукоятки от себя — и состав замедляет скорость.
— Значит, довольны электровозом? — спрашиваю у машиниста.
— Еще бы! — восклицает он. И добавляет: — Но и это еще не предел.
О какой же машине он мечтает?
— Мощность бы побольше. Да и скорость. Можно ездить еще быстрее. И у нас уже есть первые сверхскоростные локомотивы.