Журнал «Вокруг Света» №06 за 1986 год
Шрифт:
Потом был подъем на один из гольцов, составляющих седло перевала, и я воочию увидел то, к чему так долго стремился. Вся горная страна под названием Джугджур просматривалась неоглядно далеко. Она протянулась на полтысячи километров у самого берега Охотского моря. С высоты полутора километров я пытался высмотреть на востоке синеву моря. Но тщетно. Над морем висела пелена тумана. Но не высотой примечательны эти горы. Сама по себе удаленность их от жилых мест, первозданность и нехоженность этой земли — уже признак суровости. Да и граница лесов, темнеющая внизу,— лучшая климатическая характеристика. И вообще большую часть
После перевала нас встретил уроженец Аяна Петр Артемьевич Краснощекое. В бревенчатом просторном зимовье первой после перевала «половинки» Хайруллин остался, а мы с Петром поспешили в его «резиденцию», в дом на месте бывшей станции почтового тракта Назарове. С рассветом на следующий день тронулись дальше вдоль полноводного Челасина, несущего воды в конце концов в Северный Ледовитый...
В разогретой солнцем безветренной котловине, заполненной гнусом от болотистых кочек до вершин деревьев, мы встретили Виктора Молчанова.
Виктор Молчанов привел меня в свой уютный дом на бывшей станции Кочуково. Жена Виктора Светлана, ее отец Солдатов Степан Михайлович, пятилетняя Наталья — все как в обычном доме. Баня, пироги, квас, уха. Никто из них не замечает дымокура в сенях, вечернего холода, сменившего дневную жару. Это на меня действует тайга и полторы сотни пеших километров, увалы Джугджура, ручьи и реки, лес и комары. Но для хозяев все это тоже дом. И, слушая рассказ Степана Михайловича о десятилетней вахте на Аянском тракте, о прежней работе в Охотском море на траулерах да сейнерах, я понимал, что земля эта для Степана Солдатова стала второй родиной...
Лишь в Нелькане, самом большом селе района, понимаешь, что такое настоящая река. С Гарольдом Николаевичем Храповым, председателем сельсовета, мы побывали в совхозе и у геологов, осматривали новую взлетную полосу в аэропорту. Всякий раз «газик» сельсовета, издающий непонятно почему характерный вертолетный свист, неизменно упирался в реку: здесь все на берегу реки.
В школьном музее преподаватель географии Татьяна Николаевна Карлина показывает интересные коллекции.
— Старинная легенда донесла упоминание об истории названия Нелькана,— говорит учительница.
Первопроходцы из отряда Москвитина в 1639 году увидели здесь одинокую юрту старой эвенкийки Нельки. Может, она и привела к бородатому россиянину проводников в верховья Май. С тех пор в отписках и «сказках» стало фигурировать урочище Нелькан...
Сегодняшние заботы жителей таежного села в укреплении экономики совхоза «Нельканский» — хозяйства обширного и многоотраслевого — в заготовке леса и заброске грузов по Мае в пору навигации и по зимникам. Набирает темпы работ Аяно-Майская комплексная геологоразведочная экспедиция.
— Письма ссыльного революционера Петра Давыдовича Баллода, обнаруженные в иркутском архиве, положили начало геологических исследований. Помимо сведений Баллода, есть много данных о перспективности недр района. Не исключено, что именно это даст новый импульс развитию транспорта в Аяно-Майском районе.
— И побегут из Нелькана в Аян поезда, так? — пытаюсь и я заглянуть в далекое будущее, не забывая о старинном тракте.
— Представьте, ничего фантастического в этом нет. Идеи строительства БАМа, между прочим, появились за десятки лет до укладки первых рельсов. Поверьте мне, эту землю заселили во времена Аянского тракта совсем не случайно. Ее богатства пробьют себе дорогу к океану. Думается, новый Аянский тракт — дело не слишком далекого будущего.
Пока же из уютного домика старшего геолога просматривалась самая надежная транспортная артерия — река Мая.
В тот день к вечеру в мой гостиничный «номер» в школьном интернате наконец пришел мой новый спутник — шкипер маломерного катера Иван Ильич Наумов.
— Завтра выходим, пора загружаться,— сказал Иван и посмотрел по углам в поисках снаряжения.
Увидев мой тощий рюкзак, он повеселел.
— Хорошо будем ехать, быстро.
— Не ехать, а идти,
— Это на море ходят,— всезнающе парировал он.— А нам три фута под килем лишь в половодье пожелать можно. Так что поедем, поползем, поскребем днищем на перекатах...
Еще в Аяне условились: как только закончится мой пеший путь через хребет, в Нелькан придет на лодке Иван Наумов — председатель сельсовета небольшого таежного села Аим, что в самой середине речного маршрута. Потом мы дождемся Владимира Ковылко — работника райисполкома. Он вместе с Наумовым должен осмотреть сенокосные угодья, чтобы в полной мере оценить запасы кормов для совхозных ферм.
Спустились с Иваном к реке. В мотолодке уже готовился к плаванию «младший боцман» — одиннадцатилетний сын Ивана — Вадик.
— Ты начинай большую приборку, а мы гостя поедем встречать,— отдал команду Иван.
Тут раздался вертолетный посвист исполкомовского «газика», и мы отправились встречать Ковылко...
Потом спустились к реке вместе с гостеприимным хозяином Гарольдом Храповым. На живописной косе до поздней белой ночи горел костер. Я купался, как мне показалось, в теплой воде, Вадик метал блесну. За долгим чаем говорили обо всем сразу. Я вспоминал гончаровскую «Палладу»: «Летом плавание по Мае — чудесная прогулка... Недостает только сел, городов, деревень, но они будут — нет сомнения».
— Так будут или не будут города в Аяно-Майском районе? — пытаю я «районные власти».
— Городов пока нет. Но старинный Нелькан пора уже именовать городом. Что скажешь, Гарольд?
— Думаю, что прежде городом должен стать районный центр Аян,— весело парирует Гарольд Николаевич.— Хотя в нем вдвое меньше жителей.
За шутками следовал разговор о заботах района, в который надо много ввозить, но мал выход его исконным богатствам: лесу, рыбе, строительным материалам, полезным ископаемым. Мая полыхала отблесками вечерней зари. Единственная грузовая артерия всего обширного района до первых зимников...