Журнал «Вокруг Света» №06 за 1986 год
Шрифт:
Но сейчас как по наклонной Юра медленно пошел в воду. К счастью, его успели подхватить... Хорошо, что всех четверых выдержал этот серый заберег.
7 марта. На седьмой ходке чуть отстал. Леденев и Малахов — замыкающие — видели мои мучения с обмороженной ногой. Но шесть часов шел отлично, хотя вчера едва плелся. Спасибо Малахову — помог мне. Фактически поставил на ноги.
С барьера торосов увидели долгожданные домики. На восьмом привале любовались ракетами. Был виден весь их полет: от земли до высшей точки взлета.
Подошел Леденев:
— Я хочу побежать вперед, отогреть камеру и снять финиш.
— Не надо ссориться. Вон последняя гряда торосов. Давайте остановимся и поздравим друг друга. С победой. Ведь покорили и полярную ночь, и Полюс относительной недоступности. На «СП-27» нас будет уже не одиннадцать, а двадцать семь.
Все 58 дней, все пройденные 700 километров мы двигались цепочкой, каждый на своем месте. А теперь первый раз пошли фронтом. Последний километр шли, касаясь друг друга. Если бы не лыжные палки, взялись бы, наверное, за руки.
Дмитрий Шпаро Передано по радио с дрейфующей станции «СП-27».
По Тибету
Всего пять лет назад в административном центре Тибета Лхасе не нашлось бы, пожалуй, ни одного иностранца. Ныне многое изменилось. К февралю 1985 года иностранные туристы беспрепятственно посещали многие пункты на территории Китая, в том числе и главные города Тибета. Естественно, и мы, советские стажеры-китаисты, не могли упустить такую возможность.
...До середины нашего века дорога от Пекина до Лхасы занимала три месяца. В пятидесятые годы построены были два шоссе на Лхасу, и путь стал занимать дней двадцать. Ныне есть регулярное авиасообщение с центром Тибетского автономного района: это считанные часы полета.
Мы же выбрали путешествие, которое обещало знакомство с жизнью тибетских окраин. Июньским днем прошлого года, изнывая от жары, мы прибыли на многолюдный Пекинский вокзал. Советы взять с собой пуховые куртки и ушанки мы не восприняли: просто не верилось, что где-то — гораздо южнее — может лежать снег.
До города Синин решили добираться по железной дороге, там пересадка на поезд до Голмо. Это самая ближняя станция к Лхасе. Дальше попробуем пристроиться на грузовик.
Вот и первый знак того, что мы действительно едем в Тибет: в вагоне появляются двое людей в одеянии тибетских лам — темно-красных шерстяных накидках. Перебирая четки, монахи беспрестанно благодарят на старинный манер сопровождающего их чиновника в синем кителе: «Бьем челом!»
Пассажиры, рассматривавшие до этого нас, иностранцев, теперь уставились на монахов. Для китайцев они экзотика не меньшая, чем для нас. Любопытно, что никто из китайцев-пассажиров не смог определить национальность лам, несмотря на их характернейшую одежду. Потом, в дороге, мы с соседями разговорились. И тут выясняется, что они слабо представляют себе,
Билеты до Голмо взяли без труда и на следующее утро оказались в солончаковой пустыне без малейшего признака растительности. Городок Голмо — важнейший перевалочный пункт на Цинхай-Тибетском шоссе.
Очень быстро нашли шофера, который согласился взять нас в кабину грузовика. Половина уплаченной суммы пойдет водителю, половина — транспортной компании. Такое здесь практикуется: транспортные компании, переведенные на своего рода «хозрасчет», имеют официальное разрешение брать пассажиров. Пожалуй, это разумная мера при острой нехватке общественного транспорта.
Недалеко от города, когда дорога, петляя, взбиралась на отроги Куньлуня — первого хребта на нашем пути,— открываются глазам высеченные в скалах огромные, в сто — сто пятьдесят метров высотой, цветные изображения. Древние скульпторы выбрали место, где не только очертания скал, но и цвета камней отвечали их замыслам. Можно увидеть лежащие божественные существа; а вот две женские фигуры, склонившиеся над усатым карликом. По соседству — грозный воин...
Никто не смог сказать, кто, когда и зачем потратил столько титанического труда и времени в этом пустынном месте. Не все и замечают эти удивительные изображения; они хорошо видны лишь на закате солнечного дня, в тени же блекнут и сливаются с рельефом скал.
На третий день пути мы проезжаем «Восемь бараньих колодцев». Это последний перед Лхасой населенный пункт. До нее остается километров сто. Где-то в этих местах был вынужден повернуть назад великий русский путешественник Н. М. Пржевальский, так и не добравшийся до Лхасы...
Лхаса
Горы, стискивавшие дорогу, постепенно расступаются, и открывшуюся долину заполняет череда белостенных домишек, окруженных запыленными тополями. Лхаса. Нетерпеливо вглядываемся в даль. Знаменитая Потала — дворец далай-ламы — должна быть видна из любого места Лхасы.
Еще поворот — и трудно оторвать глаза. Стены зданий Поталы слегка наклонены, и комплекс очертаниями напоминает усеченную пирамиду. Тринадцатиэтажный Потала-дворец предстает естественным продолжением горы. Дворец состоит из двух частей: стены «белого, храма» опоясывают центральную часть — «красный храм». В непогоду, на фоне темно-серых туч, он выглядит просто зловеще.
Потала была построена в VII веке в честь бракосочетания китайской принцессы Вэнь-чэн с правителем Тибета Сронцзангамбо. С этого времени начинается распространение буддизма в Тибете. Дворец неоднократно горел и разрушался. Современное здание возведено в XVII веке при особо почитаемом в Тибете пятом далай-ламе Агване Лобсан-джамцо. При нем Тибет стал теократическим государством.
На следующий день мы вместе с паломниками прошли по бесчисленным помещениям дворца, отличающимся простотой и полным отсутствием современных удобств. Изобилие скульптурных и живописных изображений буддийского пантеона: здесь эпизоды «земной биографии» будды Шакьямуни, картины грядущего рая — обители будды Майтрейя, портреты особенно популярных в ламаизме бодисатв, фигуры страшных «хранителей закона и веры» — докшитов...