Журнал «Вокруг Света» №06 за 1991 год
Шрифт:
Покуда я заполнял квитанцию, подъехал еще один коллега — «стопщик» из Испании. На душе стало веселей: не одиноки мы во Вселенной. Поболтали о том, о сем. Мне было очень приятно, что ни испанец, ни финн из кемпинга не удивились, встретив русского в Скандинавии. Значит, что-то меняется в мире, и мы потихоньку вливаемся в европейскую семью народов. Удивило также отношение сотрудника — он не разделял клиентов на солидных и «так себе», вроде меня. Он с усердием готов был выполнить любую просьбу — показал, как пользоваться душем, кухней, принес необходимую посуду для ужина.
Засыпал я вполне довольный прожитым днем: проехал 750 километров, достиг шведской границы и устроился на ночь в приличных условиях.
Мои пресс-конференции
Утром меня подобрал местный учитель на машине, груженной школьной посудой.
— А-а, русский? Хорошо, довезу тебя до пограничного моста, а, впрочем, бог с тобой — отвезу на шведскую сторону.
Мы проехали Торнео, затем мост через пограничную речушку. Я извертелся, высматривая границу — все-таки новое государство, в котором я никогда не был.
— А где ж граница-то? — спрашиваю водителя.
— Граница, — он задумался, — должна быть где-то здесь, — затем повернулся назад, — а, черт, проехали! Видишь вон то невзрачное здание? Это — таможня.
Но ни здания, ни верных стражей священных шведских рубежей я не заметил—слишком быстро ехали.
Учитель высадил меня на шоссе, ведущем на юг Швеции. Так вот ты какая, Швеция! Ничего не изменилось в ландшафте. Те же прекрасные дороги, разве что в надписях появились новые буквы, которых нет в финском алфавите. И еще одна деталь — очень мало машин на шоссе. Это я заметил, проголосовав полчаса.
Рядом двое «хайкеров» (От английского «hitch-hiker» — «автостопщик».) из Австрии. Ребята экипированы солидно — теплые куртки, палатка, в руках таблички с названием пунктов их маршрута, — просто классический автостоп...
Кстати, маловато мы знаем о нем. Для Запада ведь автостоп не только средство передвижения — это часть культуры, можно сказать, образ жизни.
Когда-то, после войны, веселые битники — поэты, музыканты и бродяги с калифорнийского побережья — дали мощный импульс для развития этого симпатичного движения. Сперва это был вынужденный способ «тусоваться» по стране, когда не особенно звенит в кармане. А потом пришло философское осмысление путешествия без расписания — тут помогли идеологи битничества поэт Ален Гинзберг и писатель Джек Керуак, чей роман «На дороге» стал библией автостопщиков.
Не остались в стороне и музыканты: вспомнить только Джимми Морриссона с его «Путником под дождем» и знаменитый битловский хит «Однодневный путешественник». Одним словом, к середине шестидесятых образ человека на дороге надежно вошел в массовое сознание американцев. А тут и студенческая революция 68-го подоспела в Европе, и сотни тысяч молодых людей вдруг возненавидели пристойно-сытую жизнь своих отцов. Им захотелось изменить все — прическу, одежду, манеру разговора и поведения, и, конечно, способ передвижения. Вот тогда по дорогам Европы начали кочевать целые табуны обросших молодых бродяг в донельзя вытертых джинсах. Появился особый этикет и снаряжение «автостопа» — таблички с названиями городов, чтобы водитель на ходу решая, по пути ему или нет, особые рюкзачки, из которых можно сделать скамеечку, и много других вещей.
Стали появляться и какие-то организационные моменты. Так, например, до сих пор во многих странах действуют ассоциации вольных автостопщиков, члены которых обязаны предоставлять ночлег своим странствующим собратьям и, разумеется, пользоваться ответным гостеприимством во время поездок.
Однако нынче движение выдыхается: слишком обеспеченной стала жизнь, все меньше становится молодых людей без собственных «колес». Вот почему все мои водители в Скандинавии смотрели на меня с какой-то завистливой грустью как на посланца общества, едва начавшего движение в сторону этапа, ими уже пройденного. Богатой Европе
Когда-то один из сенаторов в США, прочитав книгу Керуака, признался, что даже не подозревал о существовании той Америки, которую описал идейный лидер битничества. Хорошо, что наше общество тоже становится все более сложным и неоднозначным. Стремительно разбиваются его структуры на группы и подгруппки людей. Глядишь, и у нас автостоп займет свое достойное место в жизни молодежи, тем более что растущие цены на транспорт вполне объективно ускоряют этот процесс...
...Вскоре австрийцы уехали, а меня подобрал молодой владелец новенькой «вольво» и промчал 140 километров в мгновение ока. Расстались под городом Лулео в очень странном месте. Возле шведской военной базы. Об этом известил огромный плакат на шести языках, включая русский — «Запретная зона», об этом свидетельствовали и ежеминутно пролетавшие истребители необычной формы, и проезжавшие мимо грузовики с надписью «Взрывчатка». Хорошенькое местечко для «стопа»! Вот будет потеха, если кто заинтересуется, что здесь делает русский с рюкзаком, фотоаппаратом и консервами — только парашюта не хватает! К счастью, из этого беспокойного места меня вывез почтенный дядечка, местный пастор. Услышав, откуда я, он очень обрадовался:
— Как же, знаю! Россия... Очень красивые иконы и церкви. Я бывал у вас в Загорске с делегацией наших священников.
Проехали мы вместе совсем немного — он повернул на Лулео, а я остался на развилке.
Вот тут-то я и присох! Проторчал битых два часа — никакого результата. Благо погода приличная, да в лесу полно ягод — время от времени отхожу полакомиться. Стал замечать, что среди автомобилей существует жесткий табель о рангах: молодежь едет на дешевых двудверных «вольво» и «маздах», респектабельные бизнесмены в роскошных БМВ и «фордах», и почти все старики (особенно старухи) на красных малолитражных «фордах», которые я позднее окрестил «старухомобилями». Попадаются и «блудные дети» Волжского автозавода. В них сидит, как правило, совсем деклассированная публика. Один из водителей рассказал мне такую потеху: чтобы удвоить цену «Лады», достаточно поставить в нее радиоприемник. Анекдот, разумеется, но близкий к истине. Вдобавок наши машины пользуются дурной славой как наносящие самый большой вред окружающей среде, поэтому, даже несмотря на исключительную дешевизну, покупают их в Скандинавии неохотно.
Еще заметил я, что по марке машины можно определить, остановится она или даже не стоит руку поднимать. Ко второй категории относятся все «старухомобили».
Решил потихоньку идти по шоссе — какое-никакое, а все же движение. В автостопе есть одна аксиома: «Плохой человек не останавливается», следовательно, и слава Богу, что все эти типы проносятся мимо. Моя машина, видимо, еще заправляется.
Неожиданный сюрприз: остановился польский микроавтобус. В салоне компания небритых поляков расположилась на ящиках из-под консервов. Видать, на заработках были. Услышав, что я из России, с удовольствием перешли на русский, от которого я начал было отвыкать.
— А мы тут вчера тоже одного советского подвозили, — сообщил водитель.
Вот здорово! Совсем тесно становится нашему брату в Европе.
Бывшие братья по бывшему соцлагерю шли на последних литрах бензина, поэтому мы расстались у ближайшего портового городка, откуда они I надеялись морем перебраться на родину.
Снова пустынная дорога, правда, не надолго. Роскошнейший «форд» последнего поколения сначала промчал мимо, потом затормозил и дал задний ход. За рулем преуспевающего вида швед не старше сорока: