Журнал «Вокруг Света» №06 за 1994 год
Шрифт:
Так умереть, мой коричневокожий друг; один подлый удар кинжала — и потеряна жизнь. Ты уже не узнаешь меня и уходишь в небытие. Я тебя никогда не видел таким бледным, Чима.
О небо, теперь еще эта жертва. Сколько же из-за меня должно погибнуть? Выходит, что они просто забыли уничтожить и меня. Что же мне делать? В удобный момент мне надо уйти! Но удобный момент будет только тогда, когда я смогу твоему убийце воткнуть в сердце меч!
Он похоронил своего друга как раз, когда всходило солнце. Его молитвой на могиле была страстная клятва
Продолжение следует
Перевод Р.Тедер
Мартин Зельбер. Эльдорадо. Часть IV
Окончание. Начало см. в № 5,6/1994.
Приказ и совесть
Кесада со своим отрядом безжалостно напал на страну.
Повсюду горели деревни, ужас войны охватил плодородную равнину, воздух смешался с дымом пожарищ, а земля пропиталась кровью своих детей. Мануэль вел отряд всадников. Он неутомимо носился от одного селения к другому, сея ужас и смерть. Командующий был доволен своим палачом в роли руководителя кавалерии.
Фернандо ехал рядом с Кесадой, его меч оставался в ножнах. Теперь он выполнял обязанности офицера связи. Это давало ему возможность многое видеть и слышать, и он ни на минуту не сомневался, что Чима будет отомщен.
Чибчи отчаянно сопротивлялись завоевателям. Они защищали свои поля и деревни с беспримерной храбростью. Однако их войско было разрозненным, отдельные маленькие группы воинов с жалким вооружением не могли противостоять чужеземцам в латах и огнестрельным ружьям. Область за областью постепенно оказывались в руках конкистадоров. Чоконта, Мучета, Ципаквира, Гуатабита — гордые центры племен были превращены в кучи пепла и Пыли.
В Чиа отряд конкистадоров разделился. Пехотинцы двинулись на Фунцу, а кавалеристы — через Субу и Ускавен — на Муэквету. Кесада оставался с пехотинцами, а с ним и Фернандо. Мануэлю предстояло захватить Муэквету совершенно самостоятельно. Фернандо хорошо понимал, что это означает. Этот жестокий, бессовестный человек не пощадит ни Аиту, ни детей, ни стариков. Однако лейтенант не мог помешать конному рейду. Оставалось надеяться на случай.
Борьба у Фунцы была жестокой и стоила жизни нескольким испанцам. Индейцы защищали каждый дом, каждую хижину; но что они могли противопоставить мушкетам и стальным мечам? Фернандо постоянно, как тень, находился с командующим. И только к вечеру остался один и, погруженный в горькие раздумья, шагал мимо развалин.
Дом, где лейтенант так недавно пережил счастливые дни, еще не был предан огню, только подвергся полному разграблению.
Возле пруда лежала убитая пума в луже уже подсохшей крови; скамья, на которой Фернандо однажды сидел, была перевернута. О счастливые дни, где вы? Лейтенант медленно прошел через весь дворец. Ограда, служившая больше украшением, чем заграждением, была во многих местах пробита неизвестно для чего.
— Вот вы где! — воскликнул он. — Командующий ищет вас повсюду, как утерянную иголку. Вы должны спешно отправиться в Муэквету. Здесь, к сожалению, пусто, никаких следов сокровищ Эльдорадо. Решение загадки может быть только в Муэквете. Поспешите!
Ха-ха, теперь они готовы на все, только бы отыскать эти сокровища. Ведь они — цель всей этой подлой экспедиции. Их ждут в Европе император и кардиналы, там на всех устах только и разговоров, что о сокровищах Эльдорадо. И если все это закончится полной неудачей?
Приказ офицеру связи был не мешкая скакать в Муэквету и передать Мануэлю, чтобы он захватил в плен ципу, но не предавал его казни до прихода самого Кесады. Все силы следовало бросить на поиски сокровищ и, в случае успеха, немедленно сообщить об этом командующему.
Ночь уже вступила в свои права, когда Фернандо отправился в путь. Он скакал, как черт, рискуя сломать себе шею. Его мысли и сердце были устремлены к Аите. И лошадиные копыта, казалось, выстукивали о твердую землю ее имя: А-и-та, А-и-та. Он стремился успеть в Муэквету, прежде чем она попадет в лапы одичавших кавалеристов.
Дорогу освещало пламя пожаров, и далеко впереди — зарево горевших деревень и поселков.
Наконец Муэквета. Лейтенант с ходу проскочил мимо нескольких строений, придержал коня у поста и, прокричав пароль, проехал в город. Встретив какого-то индейца на одной из горящих улиц, он соскочил с коня.
— Гуат мара аи-pa! — он сохранил, как самое ценное, в своей памяти пароль, сообщенный ему когда-то Чимой.
Индеец приложил руку к груди и поклонился.
— Где ципа? Где Саквесаксигуа? Где Аита?
Чибча приложил палец к губам и, схватив Фернандо за руку, провел его за какую-то ограду. Пробравшись во внутренний двор, лейтенант привязал лошадь к столбу и последовал за индейцем по темным коридорам строения. Наконец они вошли в большое помещение, слабо освещенное факелами. Здесь было много людей, молча сидевших прямо на полу и немногочисленных скамейках.
— Гуат мара аи-pa, — сказал тихо Фернандо. Некоторые взглянули на него, и тут с полу вскочила маленькая фигурка и оросилась ему на грудь.
— Фернандо! — услышал он тревожный и одновременно счастливый возглас.
— Аита, моя маленькая Аита! Не плачь, все будет хорошо, я же опять с тобой.
Он крепко прижал ее к своему сердцу, радостно забившемуся в груди. Он прошептал благодарственную молитву: она жива, он поспел вовремя. Он обнимал ее и больше не хотел с ней расставаться.
Кто-то тронул его за плечо. Подняв голову, в слабом свете факелов он увидел перед собой Саквесаксигуа с белой повязкой на голове. Тот увел испанца в другой конец этого большого зала.