Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год
Шрифт:
— Извините, я вижу, что утомил вас.
— Ничего, ничего... А вы что же так и не присели? — сказал Антон Петрович, поднимаясь.
— Привычка, знаете ли. Кстати, я хотел спросить у вас. Ракеты в музее хранятся без горючего?
— Да, конечно.
— А вам не кажется, что забирать топливо у такого корабля, как «Спартак», — это все равно что... — Стреттон замялся, подыскивая сравнение, — все равно что выпустить кровь из жил раненого.
— Вы правы, — понимающе улыбнулся Антон Петрович, — Между прочим, на «Спартаке»
— О! Интересно.
Стреттон легко выпрыгнул из люка на траву, минуя лесенку. «Может, это рекордсмен Солнечной системы по прыжкам?» — подумал Антон Петрович, спускаясь вслед за неугомонным инженером. Они стояли теперь между стабилизаторами ракеты, похожими на мощные колонны древнего храма.
— Разве стабилизаторы не приварены к цоколю? — удивился Стреттон.
— Это ни к чему, — ответил Антон Петрович. — «Спартак» достаточно устойчив.
Мимо прошла группа экскурсантов. Их вела девушка в светло-голубой форме курсанта Звездной академии. Она приветливо улыбнулась Антону Петровичу и Стреттону.
Стал накрапывать дождь. Но Стреттон, поглощенный своими мыслями, казалось, отключился.
— Больше вас ничто не интересует в музее? — спросил Антон Петрович.
— Нет, нет, — рассеянно ответил Стреттон.
Вдали из-за поворота аллеи показался Роб.
— Ну, я пойду. Мне надо спешить, — заторопился Стреттон. Он рывком пожал руку директору (снова Антон Петрович едва не вскрикнул) и огромными прыжками помчался по боковой аллее к выходу.
...А ночью произошло невероятное. Весь город был разбужен сильнейшим взрывом. В районе музея вспыхнуло зарево. Следящая станция космической связи зарегистрировала старт ракеты.
Поспешно одевшись, Антон Петрович бросился к орнитоптеру и включил полную скорость... Предчувствие не обмануло его. «Спартака» на месте не было. Вместо постамента у ног Антона Петровича была пологая впадина, выжженная стартовым огнем. Вокруг чернели силуэты обугленных деревьев. Наконец кто-то догадался включить люминесцентное освещение. Обходя огромную воронку, Антон Петрович наткнулся на неподвижное, покореженное тело Роба.
В ответ на запрос Высшего координационного совета из Эдинбурга пришла радиограмма: «У нас действительно имеется в числе сотрудников инженер-конструктор первого класса Джордж Стреттон. Научный руководитель центра. В настоящее время находится в Клайде, где руководит новым циклом испытаний саморегулирующихся систем».
— В настоящее время находится в Клайде, — повторил председатель Совета, усмехнувшись. — Поистине яркий образчик опасного заблуждения!
Перед председателем Совета вспыхнул овальный экран. По голубому полю пробежали слова: «Экстренно. Диспетчер космопорта». Буквы растаяли, и появилось молодое женское лицо.
— Евгений Андрианович, моноплан специального назначения готов к старту. Второй сектор, четырнадцатая
— Благодарю. Минут через тридцать будем на месте. Можете прогревать дюзы.
По эскалатору председатель Совета спустился вниз. Ночь уже переходила в рассвет. Все еще моросил надоедливый дождик. У балюстрады нетерпеливо переминался с ноги на ногу Антон Петрович.
— Едем на космодром. Подробности расскажете по дороге, — сказал председатель.
Дверца моноплана хлопнула, и тотчас же взревел мотор. Коротко разбежавшись, машина взмыла в хмурое небо.
— До Эдинбурга двадцать минут, — сказал пилот.
— Разворачивайтесь прямо на Клайдский космодром, — ответил председатель...
Здесь, в Шотландии, стояло настоящее бабье лето.
Космодром был расположен на невысоком плато, утопавшем в зелени. Лампы лунного света, а также фосфоресцирующие стены многочисленных строений успешно спорили с едва разгорающимся рассветом.
День обещал быть солнечным и ясным.
— К инженеру Стреттону, — сказал председатель Совета, садясь в магнитоход.
Дорога лежала через поля. Хлеб был уже убран. Кибернетические машины обрабатывали поля, готовя их к осеннему севу. Людей нигде не было видно.
Мелькнула табличка с надписью: «Клайд». По обеим сторонам шоссе побежали круглые куполообразные строения. Часть из них светилась голубым, зеленым, оранжевым светом, некоторые были темными.
Возле огромного синего купола машина круто остановилась. В свете панелей обычные заросли вереска казались фантастическими. На синем фоне четко вырисовывалась желтая дверь.
Шофер первым подошел к ней и нажал кнопку. Никто не откликнулся.
— Джордж, — негромко позвал шофер. Никто не отозвался. Он забарабанил в дверь, но пластик заглушал удары.
— Заперто? — спросил Антон Петрович.
— Замков здесь нет, — покачал головой шофер.
— Очевидно, дверь чем-то закрыта изнутри, — сказал председатель Совета. — Придется взламывать.
Под дружными действиями трех мужчин дверь быстро поддалась. Она оказалась заставленной изнутри массивным столом.
— Джордж, — снова позвал шофер.
Ответа не последовало. Люди осмотрели комнату за комнатой, но инженера нигде не было.
— Странно, — пробормотал шофер.
— Ничего странного, — сказал Антон Петрович. — Инженер Стреттон уже прошел, наверное, не один миллион километров. Не может же он одновременно находиться в двух местах. Он на «Спартаке»...
— Нет, — горячо ответил шофер. — Этого не может быть. Мы с Джо старые друзья, и я ручаюсь за него, как за самого себя. Я его знаю еще по академии. Мы вместе учились. Вместе проходили стажировку на Деймосе...
— Марсианском?
— Да. Джорджу уже тогда прочили большое будущее. Последние два года он увлекался созданием микрогабаритного электронного мозга, по сложности близкого к человеческому.