Журнал «Вокруг Света» №07 за 1982 год
Шрифт:
Лев Юдасин
Белые слоны кха
Верхом на задавале
Весь видимый мир заполняла красная густая и хрусткая пыль, проникавшая через одежду, набивавшаяся в волосы, уши, рот, вызывавшая нестерпимый зуд и доводившая до отчаяния. Струйки пота превращались в оранжевые потеки, загустевали коричневыми масками на лицах. «Джип» по оси тонул в этой пудре, поднимавшейся из-под колес густыми клубами, и в первый раз, что я ездил по дорогам Лаоса,
Это была не дорога, а скорее тропа. Мы двигались из города Паксе в деревню Тунгной, в восточной части плато Боловен, расположенном на юге Лаоса. Оттуда наш путь лежал в джунгли, где жили люди народности кха — это общее название множества племен индонезийской языковой группы.
К середине дня мы были на месте. На единственной площади Тунгной, окруженной несколькими строениями: крытым жестью зданием с легкими стенками — помещением местной власти, кирпичным складом для горючего, несколькими серыми от солнца и дождей хижинами,— полулежали слоны. Их было четыре и еще один детеныш. Выпиравшие мощные позвоночники казались килями больших шлюпок, положенных набок. Связанные из бамбука площадки с низкими перильцами, с подставками, похожими на кресла с раздвинутыми ножками, валялись рядом с грудой амуниции. И мы сами, и вещи должны были поместиться на этих площадках.
Начали седлаться. Слоны помогали: подпругу, сделанную из лианы, брали в хобот, продевали между ног, совали погонщику, подтягивавшему бамбуковую площадку к спине. Мне показалось, что завязывает он совсем не туго. Погонщик прищелкнул языком. Слон подогнул ногу, подставляя ее мне. Помня только что полученные наставления, я схватился за огромное ухо, встал на мощную лодыжку, а остальное произошло само по себе. Слон, которого звали Задавала, поддел меня хоботом и перекинул в бамбуковую корзинку. Корзинка тут же съехала набок. Я беспомощно ухватился за края. Однако появившийся рядом погонщик в вылинявшей панаме уравновесил меня.
На втором животном разместились еще двое, а на остальных взвалили тюки с книгами, тетрадями, лекарствами, коробками кинолент, кое-какими продуктами и нашу поклажу. В общем-то выходило, что слоны оказались не такими уж силачами... Да и во время похода, в течение которого мы двигались над сплошными зарослями, достигавшими слонам до бивней, они, как я заметил, обходили крупные деревья. Пхо Пхотилак, погонщик головного слона, на которого меня посадили, давал животному полную волю выбирать дорогу, поправляя взятое им направление только если оно расходилось с намеченным путем. Щелчок языком, легкий удар палкой по уху, и слон, уперев нарост между хоботом и лбом в ствол дерева, сгибал его, переламывая затем мощной ногой.
На крутых склонах животное подгибало задние ноги и съезжало, как на санках, раздирая кустарник и мелкие деревца. Мотаясь из стороны в сторону, измученный до тошноты беспрестанным подкидыванием, я сидел с затекшими ногами, вцепившись в перильце корзины, совсем не уверенный в том, что меня не выкинет из нее в заросли на какой-нибудь колдобине.
Пхо Пхотилак работал ветеринаром, и главная цель, которую ставил перед ним Народный комитет провинции, состояла в увеличении поголовья как одомашненных, так и диких слонов. Правда, в южном Лаосе издавна не делают различия между теми и другими. На период вязки домашних животных отпускают на волю.
Как сообщил Пхо, по данным Министерства сельского хозяйства республики, в четырех основных «слоновьих» провинциях Лаоса — северной Сайябури и южных Чампассак, Сараван и Аттопеу — в хозяйстве держат примерно тысячу животных. Заняты они в основном на трелевочных
Индокитайские слоны — неисправимые бродяги. Из Лаоса, где охота на них издревле строго нормирована, они перебираются, переплыв Меконг, в Таиланд, оттуда идут в Бирму, во Вьетнам.
Кха издавна охотились на слонов, догоняя их бегом — скорость огромных животных не превышает двадцати километров в час. Охотники проскальзывают под слона и вонзают в брюхо копье. Требуются большая энергия и хорошая выносливость в соединении с хладнокровием, чтобы решиться на это. Раненый слон прекращает бегство. В этот момент он становится опаснее тигра. В особенности старый самец, уже встречавшийся с вооруженными людьми. Неудачливый храбрец будет раздавлен и растерт буквально в пыль.
— От специалистов приходится слышать, что индокитайский слон,— говорил Пхотилак,— намного слабее африканского. Дело в том, что натуралисты наблюдали в основном только горного слона, он чаще у нас встречается. Он меньше слонов из заболоченных долин. Те водятся вокруг озера Тонлесап в Кампучии, достигают в высоту у плеча более трех метров, а бивни у них — в метр длиной. Некоторые зоологи считают, что наш слон вырождается — сказывается «биологическая усталость», ведь вид существует многие тысячелетия. Все это еще изучать и изучать, только потом можно принимать меры. Мое дело на первых порах — убедить кха помогать мне в работе. По некоторым данным, приручение слонов в Азии началось тысячи четыре лет назад...
Война здесь всегда была занятием, навязанным людьми миролюбивому животному, вступающему в противоборство, лишь когда его к этому вынуждают. Предтеча бронетанковых войск, боевой слон прорывал строй противника, сминал его. С его спины наблюдали за боем генштабисты королевских армий. Слонов использовали в Индокитае даже во время последних битв. Готовя вторжение в Индию в 1944 году, японское командование затеяло обходный маневр через непроходимые джунгли и перебрасывало на слонах войска в Бирму из Индокитая. Две сотни слонов перевезли тогда около двадцати тысяч тонн грузов — и это в разгар сезона дождей. В начале 70-х годов американские летчики гонялись за лаосскими слонами, подозревая, что их могли использовать освободительные силы. Известен доклад одного из пилотов, сообщившего, что им убито из пулемета девять из двенадцати обнаруженных животных.
Большой урон поголовью лаосских слонов наносили банды контрабандистов. Они подбивали жителей Боловен отлавливать молодняк. Это неминуемо сопровождалось убийством матерей — иначе самка малыша не отдаст. До провозглашения ЛНДР в Чампассаке перевозом «зоологической контрабанды» занимались летчики королевских ВВС. За молодого слона они получали в Бангкоке долларов пятьсот. В Европе или США товар стоил уже более десяти тысяч.
И хотя у лаосских слонов довольно высокая рождаемость, только один слоненок из двух доживает до взрослого возраста — девяти-двенадцати лет. В неволе слоны не размножаются.
Рацион нашего Задавалы состоял из колоссальной массы зеленых ветвей, кустов, травы, литров ста воды и всего остального, что ему удавалось стащить на привалах с нашего стола. Задавалой его звали за крутой норов. Он никогда не просил. На первой же остановке он — под хохот лаосцев — перехватил хоботом мою грудь, пересадил подальше от походной закуски и, пока я возвращался, всосал в хобот мою еду, а затем выдул ее в огромную пасть, ехидно, как мне показалось, усмехаясь нижней губой. У меня имелся опыт взаимоотношений с этими животными по Южному Вьетнаму. Я не стал негодовать. Пхотилак дал мне палку сахарного тростника, и я протянул его Задавале. Когда слон зацепил лакомый кусок хоботом, я потянул тростник на себя. Силы были, конечно, далеко не равны, но слон деликатничал — он извинялся... Я отпустил.