Журнал «Вокруг Света» №08 за 1984 год
Шрифт:
— Куда уехать?
— Вас отвезут на ракетолете. Вместе с одним человеком.
— Да куда нас отвезут? С каким другим человеком?
— В одно место. Это гораздо севернее. Но вам дадут теплую одежду, палатку, топливо. Все необходимое. Видите ли, может быть, Договор скоро кончится. Тогда прилетят ваши, и вы освободитесь гораздо раньше.
— Как понять «освобожусь»? Освобожусь от чего?
Щуплый замотал головой, будто у него болели зубы. Вздохнул:
— Как вы не понимаете? Я же объяснил: мы оставим вас там вдвоем надолго. Вы будете снабжены всем необходимым. Будете работать.
—
— Собирать полезные ископаемые. Но выбраться оттуда нельзя,— тихо сказал Щуплый. — Естественно, пока за вами не прилетят. Это в двух тысячах километров отсюда, на другом материке.
Кажется, я начинал что-то понимать. Пока все сходилось. И все-таки я спросил:
— Почему же выбраться-то нельзя?
— У вас не будет транспортных средств. Кругом леса. Горы.
— Какие полезные ископаемые мы будем собирать? Ксилл?
— Ксилл. Вас доставят к ксилловой россыпи.
— И много у вас таких ксилловых россыпей? На которых уже работают?
— Ну вот. Я знал, нельзя вам все это говорить. Слишком рано. Я ведь хочу вам помочь. — Щуплый испуганно вскочил, прислушался. Выскочил в дверь, прикрыл ее, задвинул доску. Тут же я услышал его шепот: — Сделайте вид, что спите. Слышите? Сюда идут...
Продолжение следует
Сенегальские корабелы
В первый же день стоянки в столице Сенегала Дакаре мы, участники океанической экспедиции, пошли в центр города. Он застроен современными зданиями; по архитектуре — Европа, да и только, никакого «местного колорита».
Центр резко отличается от средневековых кварталов, где нет водопровода, канализации, мусор убирают редко, где кособочатся жестяно-дощатые лачуги. Наследие колониализма уничтожить сразу трудно, хотя правительство и отпускает средства на плановое строительство жилья. На окраине уже выстроены новые домики — бетонные, порой однообразные, но с бытовыми удобствами.
Именно здесь и услышали мы ритмичные звуки: тук-тук, тук-тук... Дятел? Нет, какой дятел в Дакаре? Мы подошли ближе и увидели: пожилой негр выдалбливает лодку. Топорик его с удивительной ритмичностью поднимался и опускался. Щепки, шурша, отлетали в стороны, и все явственнее проступали из ствола очертания бортов. Любо было смотреть, как он работает. Не хотелось отрывать его от дела расспросами, и мы ждали, когда он остановится передохнуть. А пока переговаривались между собой, гадая, какой национальности строитель лодки. Дело в том, что большую часть населения Сенегала составляет народность волоф. Эти рослые люди считаются самыми темнокожими в Африке. В Сенегале живут также народности серер, фульбе, тукулер, менде, диола и другие.
— Я сенегалец,— со спокойным достоинством ответил старик самому нетерпеливому из нас.
— А сколько времени уходит на то, чтобы выдолбить лодку?
— Если не помешает дождь, то можно выдолбить за несколько дней.
— А что, часто бывают дожди?
— Да нет, уже два года не было. Все сгорело,— горько
Помолчав, спросил:
— А вы откуда?
— Мы русские.
— А,— улыбнулся старик. — Саня! Саня!
Сенегальцы знакомы с русскими именами — ведь в Дакарский порт нередко заходят наши корабли.
И он снова взялся за топорик.
На другой день в рыбацкой деревушке Нгор мы вышли на берег. Ослепительно светило солнце. Накануне сильно штормило, и песок был усеян рыбами-ежами. На краю деревушки стоял навес на непропорционально толстых столбах. Неподалеку от него лежали лодки. Хотя все лодки были ярко выкрашены и каждая имела название, все они оказались очень похожими на ту, что строил старик в Дакаре.
Позже увидели мы лодки «в работе». Рыбаки забрасывали сети, вытягивали их и тут же, на берегу, продавали рыбу. Женщины — стройные, в ярчайших тюрбанах и одеяниях из целых рулонов тканей, но почти все босоногие — уносили улов. Тазы, корзины, узелки на их головах вовсе не меняли походки — величавой и горделивой, как у большинства сенегалок.
В последние годы страна стала закупать современные рыболовные суда, в том числе и в Советском Союзе.
Но долго еще будет слышен на здешних берегах стук топора мастера, возвещающий о том, что скоро в океан выйдет новая лодка.
Юрий Житковский
Александр Казанцев. Бешеные дивиденды
Я заведовал почтовым отделением в небольшом провинциальном городке близ Сан-Франциско. Как у всякого уважающего себя американца, у меня тоже есть свое хобби. Я коллекционер. И в моей коллекции хранится золотая медаль, которую я берегу, гордясь ею. Еще бы! Я живу в крае, который когда-то обуревала золотая лихорадка. А потому в честь столетия присоединения Калифорнии к США и выбита эта медаль с изображением медведя, символа нашего штата,— на одной стороне и группы старателей — на другой.
Золото в наших краях истощилось, однако не в сейфах. И разжигает лихорадку ничуть не меньшую той, что бушевала в прошлом веке. Но куда более опасную.
Я не выдам государственного секрета, если сообщу, что у нас в Калифорнии сосредоточены предприятия военных монополий. А заказы, получаемые от Пентагона военными корпорациями, особенно выгодны, принося прибыль на каждые сто долларов еще сто долларов и даже больше.
В свое время я сам был замешан в получении подобных дивидендов.
Вы, вижу, удивлены?
Напрасно! Да я, как и многие американцы, был держателем акций военных заводов. В частности, одного из них, расположенного на окраине нашего городка. Сумма в одну тысячу долларов пусть небольшая, но она обещала вырасти и обеспечить мою старость заметной прибавкой к пенсии.
Однако все получилось по-иному.
Преступность в Америке, сами знаете, весьма развита. И вот однажды в моем почтовом отделении похитили ценные посылки. Я нанял частного детектива и при участии местного шерифа (есть в нашем захолустье такая старинная должность) умудрился найти похитителей.