Журнал «Вокруг Света» №08 за 1989 год
Шрифт:
— Тогда зачем они возвращаются? Что им нужно? — хрипло спросил Бен.
— Помяни мое слово — они вернулись, чтобы полюбоваться фейерверком,— ответил я мрачно.— Вряд ли Суини захочет пропустить такое зрелище.
Мы бросились навстречу волнам и, помогая Бену, плывшему между нами, вскоре добрались до «Озорницы». На палубе Бену стало совсем плохо, но он не жаловался.
Вдруг на берегу из вздыбившегося утеса в небо взметнулся огненный столб. До нас донесся оглушительный рев, словно пришли в движение жернова гигантской мельницы. Подножие утеса
Превозмогая боль, Бен вскочил на ноги и стоял, пока последний обломок не исчез в морской пучине и взору не предстала гладь воды, простиравшаяся до покрытых травой холмов.
21
— Шлюпка! — Карен вцепилась мне в руку.— Они спустили шлюпку!
Доктор Инглби было поднялся, но я довольно бесцеремонным толчком водворил его на место.
— Не высовываться!
— Но как же якорь? Надо поднять якорь: нам пора уходить.
— Поздно,— возразил я.— Мы даже не успеем обогнуть мыс — «Мэри-Джо» догонит нас в два счета.
— Может быть, все-таки попробуем прорваться? — тихо сказала Карен.
— Нет! — отрезал я.— Они думают, что мы погибли. Попытавшись бежать, мы тем самым выдадим себя.
Широко раскрыв глаза, Карен наблюдала за шлюпкой.
— Они приближаются к нам. Наверное, хотят забрать «Озорницу».— И тут же вскрикнула: — Грег, у них винтовки!
Сквозь пелену дождя мы наблюдали за движением шлюпки, походившей сейчас на приземистого жука с желтыми крыльями. Расстояние между нами быстро сокращалось. Карен молчала, но даже в темноте я видел, как ее била дрожь.
Достав фонарь, я взвесил его в руке и перевел взгляд на доктора Инглби.
— Понадобится ваша помощь,— тоном, не терпящим возражений, сказал я.— Этот фонарь — наше единственное оружие. Вы в состоянии держать его?
Доктор отшатнулся:
— Нет-нет! Я не способен на насилие, совершенно не способен...
— При чем тут насилие? — возразил я.— Обычная самооборона. Я прошу вас всего лишь...
Доктор Инглби не спускал глаз с шлюпки. Потом перевел взгляд на Карен и с видимым усилием взял себя в руки. Фонарь, кажется, придал ему уверенности. Помахав им в воздухе, он мрачно кивнул.
Шлюпка была уже совсем близко, и сквозь шум дождя до нас донеслись голоса.
— Какой смысл выводить ее в море? — говорил Барри.— Надо просто поднять якорь — и пусть себе плывет. При таком шторме надолго ее не хватит.
— Суини хочет уничтожить все улики.
— Суини, Суини, вечно этот Суини! Почему бы ему самому не заняться грязной работенкой для разнообразия?
— Потерпи еще немного,— сказал Лукас.— А теперь забирайся на борт и поднимай якорь.
Послышался всплеск и за ним тихий скрип. Мы замерли. Над бортом показалась рука, затем вторая, потом голова...
Я подал знак доктору Инглби. Он вскочил, фонарь в его руке поднялся и с глухим стуком опустился на голову Барри. «Неплохо для начала»,— подумал я.
Затем наступила очередь Лукаса. Когда появилась его голова, я обрушил
— Скорее,— торопил я.— Надо втащить его на борт. Широко улыбаясь, Бен следил за нашими действиями.
— Ну, ребята, вы даете! Любо-дорого глядеть! — приговаривал он, пока мы с Карен связывали пленников.— Слушай, Грег,— обратился он потом ко мне: — Дай-ка мне этот фонарь, на случай, если, не дай бог, они вдруг очухаются.
— Винтовки у меня,— прервала его Карен.
— Хорошо.— Я протянул руку.— Давай одну сюда. Вторую оставь себе.
— Что ты собираешься делать? — в голосе Карен появились тревожные нотки.
— Расквитаться с Суини — и забрать золото.
— Грег, пожалуйста, не надо...— Карен судорожно вцепилась в меня.
Мягко высвободившись, я посмотрел на нее сверху вниз:
— Я должен это сделать.
Потом спустился в шлюпку и отдал последние распоряжения:
— Поднимайте парус и следуйте за мной. Никому не высовываться. Доктор Инглби, вам я поручаю румпель. Не подходите слишком близко: если будете держаться на почтительном расстоянии, Суини примет меня за Лукаса.
Со стороны мыса послышался глухой ритмичный шум работающих дизелей, и вскоре на меня надвинулся темный корпус бота.
— Где «Озорница»? — раздраженно прокричал Суини, перегнувшись через леера.
Я неопределенно махнул назад, туда, где показалось белое пятно.
— Тогда какого черта вы медлите? — зарычал Суини.— Спускайте якорь и тотчас же дайте мне знать. Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше.
Я поднял руку в знак того, что все понял, и голова исчезла. Когда свет от фонаря Суини переместился на мостик, я взобрался на палубу и стал осторожно пробираться по судну. Вдруг внезапный толчок едва не опрокинул меня. «Мэри-Джо» затряслась, и я увидел, что бот движется в открытое море.
Крепко сжимая винтовку, я побежал, чувствуя, что у меня подкашиваются ноги. Суини! Он почуял, что запахло жареным, и теперь...
С мостика внезапно донесся дикий хохот. Мгновенно обернувшись, я спустил курок и услышал лишь сухой, бессильный щелчок. В тот миг три пули одна за другой впились в палубу у моих ног. Я метнулся в сторону. Хохот Суини надвинулся на меня, и четвертая пуля просвистела у моей головы. Охваченный паникой, я снова и снова нажимал на курок и вдруг застыл на месте, услышав голос . Суини.
— Что ж, мистер Харви, вы оказались умнее, чем я полагал. Но на сей раз, боюсь, вам уже ничто не поможет. Ваша карта бита, мистер Харви! Вы допустили непростительную ошибку, взяв винтовку Барри. Я, видите ли, из предосторожности разрядил ее: Барри — очень ненадежный молодой человек. Всякий раз, поворачиваясь к нему спиной, я чувствовал себя чрезвычайно неуютно. Так что...
Я отшвырнул бесполезное оружие — не слишком далеко, впрочем, всего на несколько футов,— и был сразу вознагражден новым выстрелом. Суини израсходовал пятую пулю. Оставалась одна...