Журнал «Вокруг Света» №09 за 1993 год
Шрифт:
Один из воинов подошел к кустам вплотную и крикнул остальным:
— Я точно знаю, они здесь! Сейчас мы их прикончим! На этот раз им не уйти!
Дыхание погони становилось все ближе. Василий сорвал тростниковый стебель, разломил пополам, сунул одну половинку в рот Кардиле, другую — себе, и они погрузились в ил. Сколько они пролежали в болоте, с трудом дыша через тонкие трубки, несколько минут или часов, Василий не смог бы сказать. Время замерло вместе с ними. Когда он высунул голову на поверхность, стемнело.
Кардила сидела рядом и, не отрываясь, смотрела в одну
— Давай поскорее уйдем отсюда,— попросил Василий.
Ночь догнала их у огромного баньяна, под густой кроной которого они расположились. Быстро нарвав пальмовых листьев, Василий сделал подобие циновки, куда в изнеможении опустилась Кардила и мгновенно заснула. Василий лег неподалеку.
Бледный полумесяц осветил верхушки деревьев. Кокосовые пальмы напоминали метлы. Их плоды, свисающие гроздьями, привлекли ночных обитателей. Сюда слетелись совы и калонги. Возбужденные предстоящим пиршеством, они издавали противные визгливые звуки, и Василию долго не спалось. С тревогой вслушивался он в многоголосье джунглей, боясь услышать в них не дыхание зверя, а поступь человека. Под утро тяжелый сон одолел его. Ему представлялось, что он заперт в раскаленной русской бане, а жар все прибывает и прибывает... С трудом Василий открыл глаза, которые безжалостно обжигало полуденное солнце.
Под баньяном Кардилы не оказалось. «Наверное, пошла искать еду»,— решил он и, пересиливая себя, сделал несколько упражнений, разминая онемевшее тело. Время шло, приближая солнце к зениту.
«Могла заблудиться!» — встревожился Василий.
— Кардила! — негромко позвал он, и в ответ затрещали цикады.
— Кардила! — громкий окрик испугал мартышек, перепрыгнувших с одного дерева на другое. Тревога за девушку возрастала. Василий вернулся к баньяну, обошел его вокруг, но ничего настораживающего не увидел. На тропе, ведущей в селение, его внимание привлек желтый цветок орхидеи, который Кардила воткнула вчера в волосы. Цветок лежал на земле, ничуть не тронутый увяданием.
«Зачем она пошла в селение?! Может, ее схватили, пока я спал?!» Он бежал по тропе, предчувствуя беду. Пот заливал глаза, но Василий не успевал его вытирать. Вдалеке послышался шум селения, и на самом краю его он остановился. В глубине, у сопо собрались женщины и громко спорили. Кардила, окруженная воинами, что-то закапывала в землю.
«Безумная!» — прошептал Василий и сразу же вспомнил рассказ своего друга Али: «Если родственник или очень близкий тебе человек умирает у врага, ты можешь на рассвете прийти и похоронить его, но навсегда останешься рабом в этом племени. Иначе тело убитого отдадут на съедение свиньям».
«Безумная!» — с восхищением повторил он.
Изо всех сил Василий сдерживал себя, чтобы не побежать к Кардиле. Нежность, переполнявшая его, толкала на безрассудство. Он с трудом дождался темноты. Неподалеку прошли воины пак-пак, и пришлось глубже забраться в колючий кустарник.
Время ленивой улиткой ползло к вечеру. Моросящий дождь начался совсем некстати. Тело окончательно одеревенело, а мелкие капли методично выстукивали тревожные мысли о бесчисленных змеях, спрятавшихся в густой листве. Нахальные
— Тащите быстрее этого борова,— узнал Василий визгливый голос раджи.
Глава 6
— Говори, не тяни. Сам вижу, не радовать пришел, — выговаривал Ван дер Вальк.
— Да,— мрачно согласился Ван Димен.— Радовать нечем.
Этот русский оказался опасней, чем мы предполагали.
— Где же Хальц и другие бездельники?
— Хальца убил русский.
— Убил?! Ты в своем уме?! Где же остальные четверо?!
— Йохана тоже нет.
— Да вы все спятили! — закричал Ван дер Вальк.— Где он сейчас?!
— На острове людоедов.
Ван дер Вальк брезгливо передернул плечами. Он не помнил ни одного случая, чтобы оттуда кто-нибудь возвращался.
— Срочно привезите ко мне Кирнштейна,— приказал он и, налив себе джина в стакан, выпил залпом. Горячая волна привычным теплом растеклась по телу. Глядя вслед Ван Димену, он подумал: «Ясная голова, да и мужества не занимать, но что значит простолюдин. Никак не поймет, что богатство и славу за один век не добудешь. Зависть его точит хуже всякой болезни...»
Ван дер Вальк сидел в ротанговом кресле, когда в сопровождении Ван Димена вошел Кирнштейн, и даже не повернул голову в их сторону. Кирнштейн был неприятно удивлен таким приемом, но постарался скрыть свои чувства под маской серьезной озабоченности.
— Добрый день, господин Ван дер Вальк. Извините за вторжение, но дело неотложное,— скороговоркой произнес он.
— Присаживайтесь, барон,— сдержанно предложил Ван дер Вальк.
— Вчера вечером я получил депешу из России. На первый взгляд ничего особенного. Обычные вопросы...
— И что же? — перебил его голландец.
Кирнштейн понял, что попал в немилость, и решил прибегнуть к испытанному средству.
— Пока не забыл. Извините, ради бога, мой карточный должок.
Увесистый кошелек с серебряными гульденами лег на колени Ван дер Валька.
Немецкая предусмотрительность не подвела и на сей раз, заметно смягчив голландца, хотя напряженная сдержанность в его тоне осталась.
— Ну, что за счеты! — произнес Ван дер Вальк.— Так я перебил вас, барон.
— В депеше также спрашивалось о ботанике: почему от него нет сообщений, а в конце был поставлен специальный знак, означающий уничтожение ее по прочтении. Увы, ваши дальновидные прогнозы подтвердились, господин Ван дер Вальк. Не простого ботаника сюда послали.
— Знаете, где сейчас находится ваш протеже?
— Полагаю, далеко уйти он не успел. Джунгли не парк для прогулок. Нам-то с вами это хорошо известно,— доверительно заметил Кирнштейн, удобно расположившись в плетеном кресле.