Журнал «Вокруг Света» №09 за 2009 год
Шрифт:
Нынешнего норвежского престолонаследника тоже зовут Хокон. Его Высочество с супругой, наследной принцессой Метте-Марит, можно увидеть на обложках половины глянцевых изданий. В остальном влияние монархии особенно не чувствуется в этой вольной стране. У Мете Марит были, правда, некоторые проблемы, когда она собралась выйти замуж за своего Хокона. У нее тогда уже рос сын, папа которого сидел в тюрьме за наркотики. Впрочем, в Норвегии каждый второй ребенок появляется у пар, не состоящих в официальном браке.
Торговля соленой и вяленой рыбой всегда была одним из главных занятий бергенских купцов. Фото: Алекс Миловский
О
В 1070 году норвежский конунг Олаф III построил крепость и церковь на берегу Бю-фьорда в южной части своей страны (древняя столица Норвегии Нидарос, ныне Тронхейм, находится значительно севернее). Место называлось Бьёргвин, «горный луг». Так был заложен город Берген. Спустя полторы сотни лет другой норвежский конунг, Хокон IV Хоконсон, перенес сюда столицу. С именем четвертого из Хоконов связана следующая легенда: он родился в 1204 году, когда Норвегия была охвачена гражданской войной, условно говоря, между «севером» и «югом». Отец маленького Хокона, Хокон III Сверрессон, был первым королем «южан», прозванных биркебейнерами, «лубяными ногами», — за то, что они, прячась в лесу, обвивали ноги берестой. Он умер вскоре после рождения сына, о безопасности которого были все основания беспокоиться. Легенда гласит, что, спасая ребенка от врагов, двое самых отважных и ловких лыжников — Торстейн Скевла и Скьервальд Скрукка — пробежали с малышом на руках более 100 километров, сделав лишь небольшой привал в Лиллехаммере (надо сказать, что в те времена лыжи были единственным зимним способом перемещения по горным регионам страны). В память об этом спасении в Норвегии до сих пор ежегодно проходят состязания лыжников на дистанции 20, 50 и 90 километров. В картинной галерее Бергена имеется полотно в суриковском стиле: два бородатых богатыря несут сквозь пургу младенца. Возмужав, Хокон IV Хоконсон счел за благо обзавестись новой столицей: в 1217 году Тронхейм уступил столичный статус незначительному тогда городку Бергену. Его выбор был обусловлен выгодным географическим положением: Берген находится гораздо южнее, чем Тронхейм, а следовательно, намного ближе к центру Европы и основным торговым путям тех лет. Кроме того, удобная гавань делала его идеальным портом. И хотя статус официальной столицы Берген потерял довольно скоро, уже в 1299 году, он долгие века оставался важнейшим центром торговли.
Немецкая пристань
Исторический центр Бергена вытянулся вдоль фьорда. Фьорд узкий, но глубокий: на рейде стоят огромные транспортные и пассажирские суда. На закате приплывают элегантные парусники. Днем снуют прилежные лодочки. Перебраться на другую сторону фьорда можно на небольшом пароме. Он ходит раз в 15 минут и тоже считается городским транспортом. Это естественно, если учесть, что Берген фактически расположен на полуострове, образовавшемся между фьордами. Некогда стратегически выгодное, именно это полуостровное положение обрекло Берген в XIX веке на второстепенность и привело к возвышению Осло.
Наш гостеприимный хозяин Бьёрн, кстати, родился в Осло, но еще мальчишкой приехал в Берген, откуда родом его мама. Обычно движение происходит в обратную сторону: из Бергена, Ставангера и других городов молодежь перебирается в Осло на учебу или работу. Но это сейчас, а раньше молодые люди со всех концов страны стремились в богатый ганзейский город.
В 1979 году ЮНЕСКО включило квартал Брюгген в Список объектов Всемирного культурного наследия. Фото: Алекс Миловский
Главная туристическая достопримечательность в центре города — квартал под названием Брюгген (что переводится как «мостки» или «пристань»). Раньше он назывался Тюскебрюгген, «немецкая пристань». Это бывшая зона компактного проживания выходцев из Германии, прежде всего ганзейцев.
Сегодняшний Брюгген целиком состоит из деревянных домов в четыре-пять этажей, сросшихся в целые улицы, которые, в свою очередь, соединены между собой переходами и галереями. Этакие человеческие соты со скрипучими лестницами, лебедками, при помощи которых ведра с
Восхищаясь сохранившейся стариной, не следует забывать, что обитателям этого средневекового барака жилось не очень-то комфортно: здесь было тесно, грязно и холодно. Даже в домах побогаче — как, например, в официальном представительстве Ганзы, где сегодня также музей, — внутреннее убранство на удивление просто: так, спали ганзейцы на деревянных нарах с закрывающимися внешними створками, в сущности — своего рода шкафах. Эти шкафы и были порой единственными «личными апартаментами» на долгие годы портовой службы.
Поскольку разводить огонь в деревянных домах было запрещено, в конце каждой улицы имелось некое место — клуб не клуб, трактир не трактир, — где все собирались, грелись, ели, пили и осуществляли народную демократию. Тем не менее пожары случались регулярно. Нынешняя застройка относится к XVII веку.
Бродить по деревянным закоулкам Брюггена очень любопытно. Здесь много симпатичных кафе и магазинчиков, где можно купить, например, лосиные рога. На верхних этажах гнездятся дизайнерские и архитектурные бюро, посылторги, мастерские по проектировке каминов и тому подобные конторы. Особого внимания заслуживает археологический музей.
Скромный на первый взгляд, он, как водится, был построен над местом археологических раскопок. Здесь можно обозреть не только древние деревянные мостовые (совсем как в Новгороде) и остовы домов, но и узнать массу занимательного из интимной жизни тех, кому привелось родиться в Средневековье.
Так, оказывается, что большинство северных городов (например, Берген) вовсе не были рассчитаны на пожизненное пребывание жителей. Люди там не рождались и не умирали, а только проводили активную (часто недолгую) часть жизни — делали карьеру, зарабатывали деньги, а затем возвращались в деревню. Город был своего рода временным общежитием для молодых людей, главным образом мужского пола. Женщин было значительно меньше. Те, что все-таки были, занимались, как правило, обслуживанием мужчин: стиркой, шитьем одежды, готовкой. Молодые женщины тоже часто жили общежитиями и проявляли большую степень самостоятельности. Например, держали склады или ткацкие мастерские. В городе нередко находят деревянные дощечки с руническими надписями (руническим алфавитом здесь пользовались вплоть до XV века) вроде: «Этот товар принадлежит Сольвейг».
Семьи в городе образовывались нечасто, соответственно было мало и детей: культурный слой содержит лишь сравнительно небольшое количество детских игрушек. Как и во все времена, это лошадки, запряженные в тележки, всевозможные мячики, игрушечные мечи и сабли... Обилие рыболовецкой снасти — крючков, блесен, грузил и приспособлений для растяжки вяленого леща (вот так вот!) — свидетельствует как о занятиях жителей Бергена в былые века, так и об их кухне...
Берген расположен на мысе, образуемом двумя относительно небольшими заливами — Пудде-фьорд и Воген. Фото: Алекс Миловский
О ганзейском Бергене
В 1241 году подписание торгового договора между Гамбургом и Любеком стало символической вехой в основании одного из мощнейших межгосударственных союзов средневековой Европы — Ганзы. Сегодня о всесильном купеческом объединении, диктовавшем отнюдь не только торговые порядки, напоминают лишь немецкие автомобильные номера: HH — Hansestadt Hamburg (ганзейский город Гамбург) или HB — Hansestadt Bremen (ганзейский Бремен). В Бергене номера начинаются почему-то с буквы S. Между тем именно этот город был в свое время одним из ключевых участников Ганзы, ее северным форпостом. Отсюда торговые маршруты уходили дальше на север: в Гренландию, Исландию, Северную Норвегию. В Бергене принимались стратегические решения: почем закупать в Новгороде пушнину или продавать китовый ус в Бордо... В 1250 году в Бергене, по данным переписи, проживали 40 000 человек — больше, чем в Париже и Лондоне, в 10 раз больше, чем в Гамбурге, и раза в три больше, чем в Новгороде. Половину жителей, около 20 000, составляли немцы. Чисто немецкие фамилии — Бремер, Винтер или Вессель — и сегодня легко обнаружить в телефонной книге Бергена.