Журнал "Вокруг Света" №1 за 1996 год
Шрифт:
Via est vita: Ветры всех широт
Ночной экспресс Лондон — Эдинбург, сверкающий двухэтажный автобус, мчался по дорогам Шотландии, разрывая тьму. Кругом все спали. Спал в кресле рядом со мной японец. Два шведа напротив сидели неподвижно, уставясь в одну точку. А мне не спалось, и в голове вертелась одна-единственная мысль: «Не успею... опоздаю... они уже
Экспресс то и дело останавливался в маленьких городках, люди выходили и входили, шумно рассаживались, пили пиво и засыпали. А я смотрел на часы и дергался.
Бессонные ночи в Москве у английского консульства, бесконечные очереди жаждуюших получить визу, попытки проникнуть через какой-нибудь никому не ведомый вход и упрашивать, и доказывать, что без тебя все сорвется... Дали визу. Остался один день... А потом этот проливной дождь... Зачем же я засунул в карман рубашки загранпаспорт?! Страницы разбухли, фотография отклеилась, виза потекла...
И вот, наконец, аэропорт Хитроу. Длинный хвост пассажиров у контрольных стоек. Ах, как долго и придирчиво проверяют русские паспорта! Какого бы сэра выбрать попокладистее? Или, может, вот ту чернокожую даму с кобурой на бедре? Но выбирать не пришлось — вон он, машет мне, седой и строгий джентльмен в огромных очках.
Чиновник внимательно смотрит на меня, потом листает мой подмоченный паспорт. Старых виз много, он подолгу рассматривает их, потом добирается до британской.
— Ваша профессия?
— Журналист. Из «Вокруг света».
— Вокруг че-е-го?
— О-о, сэр, это такой русский журнал путешествий... старейший... ему, знаете, сэр, уже больше ста лет... «Вокруг света».
— Но зачем вам в Лондон? О чем вы собираетесь писать?
— О «Катти Сарк», сэр. Тут у него глаза вылезли из-под очков:
— О виски «Катти Сарк»?
— Виски? Нет, сэр, не о виски, хотя это тоже интересно, но... И я, путаясь и сбиваясь, стал ему объяснять, что в Лондоне пробуду недолго, мне надо в Шотландию, в Эдинбург, а точнее, в порт Лит, где 15 июля, то есть завтра утром, — я так спешу, сэр, — рано утром будет старт большой парусной регаты «Катти Сарк». Вы, сэр, конечно, знаете об этом? Принц Филипп ее почетный попечитель...
И тут он сердито обрывает меня:
— А почему вы будете писать об английских кораблях?
— Нет, не только об английских! Там соберутся парусники со всего света. Tall ships — высокие корабли.
Я взмахиваю руками, изображая паруса. Он поднимает очки на лоб, и что-то странное появляется в его взгляде:
— И в Эдинбург придет русский парусник? В России есть парусные корабли?
«Да еще побольше чем в Англии!» — думаю я про себя, а ему говорю:
— Да, сэр! У нас самый большой в мире парусник «Крузенштерн»!
Барк... и четырехмачтовый барк. Высота мачт...
Но он уже не слушает меня. Он ничего не слышит! С ним происходит нечто невообразимое. Он снимает очки, расстегивает ворот рубашки, сдвигает в сторону галстук и ни с того ни с сего заливается смехом, ворошит волосы, давится от смеха — и вот передо мной совсем другой человек, веселый краснорожий шотландец, который, путаясь и сбиваясь, точно, как я, начинает мне рассказывать
А я краем глаза вижу, как он другой рукой уже что-то чиркает в желтой карточке, шлепает печать в мой паспорт и протягивает мне, дескать, «все о-кей, парень, полный вперед! Попутного ветра!» Или как там у англичан?
И вот я уже качу тележку с чемоданом, набитым фотоаппаратурой и книгами, по каким-то длинным тоннелям, выхожу на улицу.
Солнышко, синее небо, облака плывут, ветренно — ах, какой славный ветер для старта! Мелькают красные двухэтажные автобусы, снуют черные старомодные такси, дробью рассыпается английская речь... Лондон! Good morning!
И, напевая — «еще немного, еще чуть-чуть...», качу тележку ко входу в метро. Ага, по синей линии до Green park и хвостик по голубой до Victoria. Там вокзал, там меня ждет друг Саня, коллега. С билетом до Эдинбурга. Сейчас всего час дня, и к ночи я уж точно буду на корабле!
Я доехал по синей линии до Грин Парк, пересел на голубую до станции Виктория. Вот вхожу в огромный зал... Но почему здесь так пусто? Где мой друг Саня? Где поезд до Эдинбурга?
Ставлю чемодан на мраморный пол, закуриваю и чувствую, как что-то уже дрожит внутри. Как вестник судьбы, появляется Саня.
— Саня, привет! Все о-кей? — спрашиваю я с надеждой, а Саня растерянно:
— Извини, я тут уже час бегаю, не знаю, что делать...
— Нет билетов?
— Ни билетов, ни поездов. Забастовка. Поезда пойдут только завтра.
Что такое завтра? Зачем мне завтра? Завтра они уйдут. До Эдинбурга почти полтысячи миль...
Единственное, что мы смогли сделать, — это взять билет на ночной автобус.
Времени теперь было хоть отбавляй, мы выпили черного пива, перекусили. И тогда оптимист Саня сказал:
— Слушай, напишешь ты про свою «Катти Сарк»! Она тут рядом стоит, в Гринвиче. Давай еще по пиву — и в Гринвич.
Вдоль Темзы, мимо Тауэра, через Бридж-Тауэр мы из Лондона едем в его пригород — Гринвич. И раз уж мы в Англии, поговорим об англичанах. Они считают, что всех людей можно поделить на три типа. По их «эстетическому отношению к действительности», как сказал бы наш Чернышевский.
а) это те, которые считают, что на свете нет ничего красивее женщин;
б) другие считают, что нет ничего на свете красивее скачущих лошадей;
в) и те, кто, вслед за поэтом Джоном Мейсфилдом, повторяют: «Корабль в море с наполненными ветром парусами — что может быть прекраснее!»
Последние считают себя счастливчиками, если им удалось увидеть «Золотую Лань», судно «железного пирата», великого мореплавателя, открывателя новых земель и вод Френсиса Дрейка. Точная копия «Золотой Лани» стоит на Темзе, в Лондоне.
Или «Викторию» — флагманский корабль адмирала Горация Нельсона, который под Трафальгаром разбил флот Франции и Испании. И битва, и корабль принесли ему славу и смерть.