Журнал «Вокруг Света» №10 за 1979 год

Вокруг Света

Он просунул под забор весла и, нащупывая промежутки между колючками, цепляясь за столб, медленно полез вверх. Если бы не холод, сковывающий тело, и не больная нога...

Но наверху он замер — в привычный глухой гул прибоя врезались новые звуки. Резкие, громкие, они напоминали удары бичей, доносившиеся со двора тюрьмы, когда там подвергали экзекуции товарищей. Сильные порывы ветра больно прижимали тело к острым шипам, казалось, сама стихия хочет наказать узника, осмелившегося бежать с «Острова смерти». На лбу выступил холодный пот, ладони стали липкими. Однако он прикрикнул мысленно на себя:

ведь это просто волны разбиваются о мол! Пока он лежал на земле, они не были слышны.

...На Роббене он сначала попал в команду, строившую мол. На работу их гнали в наручниках. Конные надзиратели норовили направить лошадь на строй, чтобы отдавить кому-нибудь ногу лошадиными копытами. А надсмотрщик на молу «прописывал симулянту грязевые ванны» — отправлял работать по колено в холодном иле.

Таких «шутников» среди надзирателей было немало. Кляйнханс из «ландбау» — команды, которая занималась сельскохозяйственными работами и расчисткой территории, не признавал никаких инструментов. Приказывал заключенным корчевать пень голыми руками, валить дерево без топора и пилы. И несколько человек раскачивали дерево, пока оно не падало.

Капитан Геррике тоже умел «шутить». Как-то приказал выстроить политических и спросил: «Кто умеет водить машину?» К тем, кто вызвался, присоединили учителей и адвокатов. Им дали тачки для щебня. В первый же день на ладонях появились кровавые мозоли, к концу второго с них слезла кожа. Тачки полагалось везти цепочкой — одну за другой. Если, по мнению надсмотрщика, кто-то тормозил движение, били и его, и следующего, и третьего, чтобы «прибавить скорости».

В каменоломне ему приходилось целый день махать кувалдой, вытесывая плиты для строительства и дробя щебенку. Главное здесь было не зазеваться — придавит глыбой. Но если бы его не перевели в каменоломню, разве представилась бы возможность бежать?

Ухватившись за проволоку, он метнул тело вверх. Острая боль полоснула по плечам — зацепился за колючки. Хотя по рукам, текли теплые струйки, на земле он первым делом нашарил весла-доски и пополз к берегу.

Соскользнув с невысокого откоса к прибрежным валунам, он оглянулся: за колючей оградой все было спокойно. До полуночного обхода старшего надзирателя он в безопасности. Теперь побыстрее отыскать затопленный в камнях рыбацкий ялик. Его, видимо, принес осенний шторм. Ялик обнаружил Мдинга, когда собирал прибрежные водоросли, и шепнул ему об этой невероятной удаче.

Потом был совет. Выбор пал на него. Он сначала отказывался, но не из страха, а потому, что считал других товарищей более достойными. Да и на острове они не так давно, а значит, у них больше сил и больше шансов на успех. Но выбор пал на него.

Его — исхудавшего и маленького — легче спрятать под щебенкой в каменоломне. Да и надзиратели не так внимательно следят за ним, считая, что дни его сочтены.

Он медленно брел вдоль берега по пояс в воде. Острые камни и раковины резали босые ступни: сандалии он оставил в лагере, и товарищи выставили их во дворе, возле стены блока. Надзиратель Хорн, дежурящий сегодня, ленив и пересчитывает вернувшихся из каменоломни по выставленной обуви.

...Если он не найдет в кромешной тьме заливчика, где затоплена лодка, все равно не вернется в тюрьму. Лучше утонуть в проливе или быть съеденным акулами, чем отнять надежду у других. Ледяная волна захлестнула

его до плеч, чуть не повалив на дно. Шли мучительные минуты, но челнока все не было. Неужели находку Мдинги разбило о скалы или унесло обратно в океан?

Споткнувшись, падая, он выставил руки вперед, и в футе от поверхности они уперлись в округлую корму ялика. Еще не веря в удачу, он ухватился за борт и подтащил лодчонку к берегу. Потом с трудом перевернул набок, чтобы вылить воду. Корпус был еще крепким, сохранились даже колышки-уключины. Волна пребольно ударила его по ногам веслами, словно напоминая, что нельзя терять времени.

...Осторожно выведя ялик за буруны у подводных камней, он отыскал на горизонте знакомый силуэт Столовой горы и принялся лихорадочно грести по направлению мыса Доброй Надежды.

Он доказал, что с Роббена, «Острова смерти», можно бежать.

С. Агеров

Птица для саятчи

Этот очерк — своеобразное продолжение очерков «Красная птичья потеха» и «Мунишкеры», напечатанных в журнале «Вокруг света» в № 3 за 1974 год и в № 5 за 1975 год.

Ночь уже наступила, когда мы добрались до центральной усадьбы иссык-кульского охотничьего заказника. На небе мерцали звезды, в окнах егерского домика ярко горел электрический свет, освещая густые заросли камыша и кустарников, вплотную подступавших к дороге.

— Как птица? — едва выбравшись из машины, спросил Деменчук парня в длинном тулупе нараспашку, вышедшего с фонариком встречать нас.

— А что ей, — отвечал тот, улыбаясь. — Спит, поди, в сарае.

В тишине донесся едва слышный плеск волн. Где-то совсем неподалеку вздыхал пустынный Иссык-Куль. Без малого полдня мы провели в машине, и теперь хотелось просто спать, но Деменчук был весь воплощение азарта и нетерпения. Мне показалось, что даже голос у него изменился, стал звонче.

— Кормил? — спросил он все так же односложно, по всей вероятности, ожидая получить ответ отрицательный, но, услышав, что птица кормлена, не удержался, чертыхнулся. — Ну кто тебя просил, Михаил?

— Да я что, — оправдывался парень. — Я ведь из лучших побуждений. Вдруг, думаю, не дождется вас, отдаст концы. Вот и дал ей голубя, сколько-то времени не евши сидела.

— Одного? — воспылал надеждой Деменчук.

— Сначала одного, — признался егерь. — Но она съела его целиком. Видно, сильно оголодала. Тогда я ей дал второго. А теперь, поди, уж третьего доедает.

Деменчук покачал головой, но ругать егеря не стал. Тот совсем недавно начал работать в охотничьем хозяйстве, пришел из лесников, слыл хорошим специалистом по сохранению леса, но в хищных птицах не разбирался. Не мог отличить ястреба от коршуна, а уж тем более знать, что если хочешь приручить птицу для охоты, то не следует ее кормить раньше, чем она окажется в руках хозяина.

— Ладно, что теперь говорить, — сказал Деменчук. — Неси птицу сюда. Да побыстрее!

— Это я мигом, — обрадовался Михаил и, подсвечивая себе фонариком, двинулся к сараю. Поколебавшись, я пошел вслед за егерем. «А может, там кречет, — билась в голове мысль, — и я увижу наконец птицу, за которой хожу уже столько лет...»