Журнал "Вокруг Света" №11 за 2001 год
Шрифт:
В том случае, если устроителем скачек выступал человек знатный — он ехал на колеснице, запряженной парой белых лошадей. Над его головой государственный раб держал золотой венок. Эдитора окружала толпа клиентов, несущих пальмовые ветви. Далее на лошадях следовали юноши из сословия всадников, затем — участники предстоящих скачек на колесницах, за ними — музыканты, танцоры, шуты и молодые сатиры, облаченные в козлиные шкуры. Завершали процессию жрецы, несущие жертвы и установленные на роскошных колесницах статуи богов, обожествленных (иногда при жизни) императоров из золота и слоновой кости. Их сопровождал или консул, или император со своим двором и сенаторами. После того, как процессия огибала Спину, император отправлялся в свою ложу, а остальные зрители занимали места в соответствии с порядком, окончательно утвердившимся
Перед началом состязаний каждый зритель внимательно изучал их программу, выгравированную, как правило, на пластинках из слоновой кости или меди. По проходам трибун вверх и вниз сновали букмекеры, спеша принять ставки у тех, кто не сумел сделать их до начала представления. Надо сказать, что во время скачек выигрывались и проигрывались огромные суммы, случалось, что некоторые ставили на кон и собственную свободу. Хотя для нигде не работающего и живущего на государственные подачки плебея удачно сделанная ставка была единственной возможностью подняться по социальной лестнице. А потому букмекеры были загружены работой, а их конторы процветали.
Когда все необходимые приготовления заканчивались, публика, изнывающая от нетерпения, громом рукоплесканий и криками приветствовала начало скачек. По сигналу эдитора все колесницы одновременно вырывались на дистанцию. Основным моментом в искусстве управления колесницей было умение обогнуть обе меты как можно ближе к ним. Это давало возможность вознице сократить радиус поворота и выиграть время. Но стоило ему лишь немного ошибиться в расчетах и взять чуть левее, колесница со всего ходу налетала на мету и либо переворачивалась, либо разбивалась вдребезги. Гибель каждого возницы оплакивалась тысячами безутешных поклонников как в роскошных дворцах, так и в нищенских лачугах. Знаменитые поэты посвящали погибшим самые проникновенные строки, им ставили великолепные памятники с хвалебными эпитафиями и перечислениями всех одержанных побед. Победителем скачек становился тот, кто после семи кругов заезда первым достигал посыпанной мелом черты.
Но невзирая на все издержки профессии, оплачивался этот смертельно опасный спорт более чем щедро. Победители получали огромные денежные премии не только от содержавшей их «партии», но и от многочисленных поклонников, их расположением дорожили самые родовитые патриции, а некоторые удостаивались дружбы с самими императорами. И все же большинство из возничих покидали этот мир, как правило, будучи молодыми. Так, легендарный наездник Скорп погиб в 26 лет, Моллик — в 20, Аврелий Тациан — в 21, а Кресцент — в 22 года. Причем каждый из них на момент своей гибели был возницей-«тысячником», то есть одержавшим не менее тысячи побед. Конные цирковые состязания обычно устраивались специальными корпоративными обществами, или «партиями». Они образовывались богатейшими гражданами или всадниками, получившими на откуп у государства право на поставку лошадей для бегов и постепенно бравшими в свои руки все, что касалось скачек. В их ведении находились: возничие, их помощники, объездчики лошадей, наставники молодых возниц, врачи, ветеринары, казначеи, мастера по изготовлению и ремонту колесниц, портные, сапожники, смазчики колес, уборщики, кладовщики, словом, все те, кто был причастен к процессу подготовки и проведения скачек.
Только сверхприбыльные организации могли позволить себе содержать целые флотилии судов для перевозки лошадей, великолепно оборудованные конюшни, огромный штат сотрудников, иметь в собственности целые кварталы, расположенные в непосредственной близости от цирков, и выплачивать возницам-победителям огромные премиальные. Уже во времена Республики были широко известны две «партии» — «Партия белых» и «Партия красных», названных так по цвету облачения возничих. В эпоху Империи возникли еще «Партия зеленых» и «Партия голубых», которые довольно скоро затмили своими достижениями обе предыдущие. При императоре Домициане были основаны еще «Партия золотых» и «Партия пурпурных», но они, по всей видимости, просуществовали недолго, так как в позднейших римских источниках упоминались все же
Конные ристания все более и более увлекали римлян. И если в середине II века до нашей эры в день состязаний проходил всего один заезд, то уже при Октавиане Августе их было 12, при Калигуле и Нероне — до 48, а в конце I века, при Домициане, — около 100. Правда, для этого число кругов в заезде ему пришлось сократить с 7 до 5.
Страсти по лошадиным бегам бушевали в Римской империи на протяжении многих столетий, и даже ее падение не сразу положило конец этому всепоглощающему безумству.
В начале II века до нашей эры арена была разделена пополам продольным каменным возвышением, по-латински звучавшим как «spina». Эта постройка была украшена египетскими обелисками, жертвенниками, статуями богов и возничих-победителей. По обоим концам Спины возвышались две меты, состоявшие из трех конических столбов. Во время состязаний их по беговым дорожкам и огибали колесницы. По условиям соревнований колесницы должны были объехать Спину 7 раз. Один круг составлял 568, а вся дистанция — около 4 000 метров. Для подсчета кругов на обоих оконечностях Спины на возвышениях, хорошо видных всем зрителям, помещались: с одной стороны 7 съемных шаров, или «яиц», с другой — 7 дельфинов. «Яйцо» у римлян было символом божественных близнецов Кастора и Поллукса, считавшихся покровителями Рима, а дельфины являлись священными животными Нептуна, покровительствовавшего лошадям.
Свое окончательное устройство Большой цирк получил при императоре Октавиане Августе, правившем с 27 года до нашей эры. Он представлял собой открытый с одной стороны вытянутый овал длиной 620 и шириной около 150 метров и вмещал более 150 тысяч зрителей. Много позже, уже в начале IV века, когда верхний ярус трибун был надстроен еще тремя рядами сидений, в Цирке могло помещаться до 250 тысяч поклонников конных ристалищ.
Открытый конец Цирка имел вид дугообразного изгиба, где располагались 12 стойл для лошадей и колесниц, открывающихся одновременно. Размещение стойл по косой объяснялось тем, что каждое из них должно было находиться на одинаковом расстоянии от стартовой линии. В центре ряда стойл находились Торжественные ворота, наверху которых была устроена ложа для организатора игр. Отсюда он подавал сигнал к началу заезда, бросая вниз белый платок. На противоположной стороне Цирка, в центре закругленной его оконечности, стояли Триумфальные ворота — через них сопровождаемый ликующими криками толпы удалялся победитель состязаний. Кроме того, существовали также и третьи ворота, в которые выносили раненых и мертвых — несчастные случаи во время скачек были отнюдь не редкостью.
Страстными поклонниками конных скачек были многие римские императоры, примыкавшие в качестве членов к той или иной «партии». Печально известный Калигула, например, настолько любил своего жеребца Инцитата, что, по свидетельству Светония, «каждый раз накануне скачек посылал солдат наводить тишину по соседству.
Он не только сделал ему конюшню из мрамора и ясли из слоновой кости, но даже отвел дворец с прислугой, куда приглашал гостей — он даже собирался сделать его консулом». Кстати, Калигула был членом «Партии зеленых». Гальба и Вителлий состояли в «Партии голубых». Домициан вообще организовал две новые партии.
Нерон, бывший неизменным болельщиком «зеленых», так любил скачки, что даже пожелал лично выступить перед публикой в качестве возничего. И, по всей видимости, выступил в одном из показательных заездов. Публике ничего не оставалось делать, как приветствовать своего императора со всем возможным неистовством, ведь этот правитель крайне трепетно относился к своей персоне и не имел обыкновения прощать тех, кто недостаточно активно выражал свой восторг — несчастные просто не задерживались на этом свете.
Нерон же, не желая ограничиваться своим «успехом» в столице, изъявил желание, будучи в Греции во время Олимпийских игр, править колесницей, запряженной десятком лошадей. Эта задача была трудновыполнимой даже для искушенного профессионала, но Нерона это не остановило, и он взялся за вожжи.
Как свидетельствует тот же Светоний, спустя некоторое время император был выброшен из колесницы, но тут же водружен обратно. И хотя скачки продолжать не смог и сошел с дистанции, судьи признали его победителем, за что и получили римское гражданство и щедрые подарки…