Журнал «Вокруг Света» №12 за 1988 год
Шрифт:
— Сигарет у меня нет. Сам за десять месяцев ни одной не выкурил.
Это прозвучало к месту. Ведь тем самым он как бы давал понять, каков перед метисами бедняк — не смог даже купить себе сигарет.
— Но немного табачку у меня завалялось,— добавил он.
— А бумага на закрутку? — спросил один из метисов.
Сначала эти трое спокойно и лениво лежали на животах. Потом один из них присел, второй оперся головой на ладонь, а третий так и остался лежать на животе, только скосил глаза, чтобы лучше видеть Доббса.
— Есть
Он достал кисет с табаком, вытащил из кармана бумагу и протянул ближайшему метису. При этом пришлось нагнуться — тот даже не дал себе труда встать и принять табак Как полагается, из рук в руки.
Метисы оторвали себе по полоске, насыпали табаку. Свернули сигареты, и ближний вернул кисет.
— Спички? — последовала новая просьба.
Доббс опять полез в карман и вынул спички. Коробок метисы тоже вернули.
— В Дуранго? — спросили его.
— Да, хочу продать ослов. Мне нужны деньги. А то я совсем пуст.
«Толково ответил,— подумал Доббс.— Теперь они поймут, что в кармане у меня нет ни шиша». Метисы рассмеялись.
— Деньги! Это именно то, чего и нам не хватает. Правда, Мигель? — сказал тот, что лежал на животе.— Мы только и думаем, где бы их раздобыть!
Доббс прислонился спиной к дереву, не упуская из виду никого из этой троицы. Набил и раскурил свою трубку. Усталость словно рукой сняло. Он искал выход. «Я мог бы, например, нанять их в погонщики,— подумал Доббс.— Тогда на наше появление в городе никто внимания не обратит; это лучше, чем пригнать караван одному. И метисы успокоятся на том, что каждый получит за работу по песо, а другие мысли выбросят из головы. Они, наверное, уже предвкушают сытный обед и стаканчик-другой текильи».
— Мне могли бы пригодиться два-три погонщика,— сказал он.
— Да неужели? — лениво заметил один из метисов.
— Да, одному с ослами трудно справиться.
— И как ты намерен расплатиться?
— Одним песо.
— На всех троих?
— Каждому. Но не раньше, чем придем в город и я получу причитающуюся мне сумму.
И опять Доббс похвалил себя за умный ответ.
— Ты что же, совсем один? — поинтересовался метис, что лежал, опершись головой на руку.
«Что тут сказать? — спрашивал себя Доббс.— Чтобы не тянуть с ответом и не возбуждать излишних подозрений?»
— Нет, не один. За мной едут еще двое моих друзей — верхом.
— Странное дело, Мигель, как ты считаешь? — спросил метис, все еще лежащий на животе.
— Да,— подтвердил тот.— Дело и впрямь несуразное. Идет себе человек, один-одинешенек, за длинным караваном, а дружки его едут верхом на расстоянии.
— А не видать ли его дружков — тех, что на лошадях? — последовал новый вопрос.
— Погляжу,— ответил Мигель. Он медленно поднялся, вышел из-за деревьев и оглядел дорогу — верхний ее участок с того места виден был даже лучше, чем последний отрезок пути. Вернувшись, сказал:
— Его приятели на лошадях еще
— Странное дело, Мигель, как ты считаешь?
— Я тоже считаю, что это странно. Что это у тебя за груз? — тут же спросил он Доббса.
Постучал по одному из тюков:
— По-моему, шкуры?
— Да, и шкуры — согласился Доббс. Он чувствовал себя все неувереннее, хотелось скорее отправиться в путь.
Чтобы скрыть нарастающее чувство тревоги, Доббс начал натягивать ремни на одном из ослов, хотя в этом не было никакой необходимости. Потом подтянул ремень на своих брюках, показывая, что собрался идти.
— Ну, мне пора... надо идти дальше, чтобы попасть в город еще засветло,— Доббс выбил чубук трубки о каблук сапога.— Так кто же пойдет со мной погонщиком до Дуранго?
Никто из метисов ему не ответил, они только переглянулись. Перехватив один из этих взглядов, Доббс пнул ногой ближайшего осла. Тот засеменил к дороге. Второй лениво последовал за ним. Остальные же остались на местах и преспокойно пощипывали траву.
Доббс подошел еще к одному ослу, прикрикнул. Тот поплелся за первыми двумя.
Тут метисы разошлись между оставшимися ослами и начали — как бы случайно — отпихивать их назад или просто вставали на пути животных.
— Эй вы, прочь от ослов! — злобно крикнул Доббс.
— Почему это? — задрал голову Мигель.— Мы можем продать их с таким же успехом, что и ты. Оттого, что их продадим мы, они не станут хуже!
— Прочь от ослов, я вам сказал! — Отскочив на шаг, Доббс выхватил револьвер.
— Этой пукалкой нас не запугаешь,— ухмыльнулся Мигель.— Ну, убьешь одного — что ж, он тебя простит!
— Отойдите от ослов! — Доббс направил револьвер на ближайшего метиса и нажал на собачку.
Однако револьвер лишь холодно и сухо щелкнул. Три раза, пять раз, семь раз щелкнул револьвер. Но выстрела не прозвучало.
И в это время один из метисов нагнулся и поднял с земли тяжелый камень...
Затем прошла секунда, всего лишь секунда. Но за эту секунду, когда решалась его судьба, в мозгу Доббса промелькнуло столько мыслей, что он даже успел удивиться: как это получается, что за иной миг успеваешь вспомнить о такой куче вещей? Как могло случиться, что отказал револьвер? И тут же из подсознания выплыло... Вот он, Доббс, подкрался к спящему Куртину, вытащил его револьвер, из которого потом и стрелял. У Куртина тогда было два револьвера — свой и его, Доббса. Оба они были с именными насечками, и Говард при случае смог бы их опознать, а потому Доббс подбросил револьвер, из которого стрелял, к трупу — это уже когда он вернулся и выстрелил второй раз. А свой собственный револьвер он сунул с самого начала в карман. Если бы кто-нибудь и натолкнулся на тело Куртина, он мог бы предположить, что на того напали и он отстреливался. Револьвер Доббса был другого калибра, и Куртина убили не из него, с этим бы каждый согласился.