Журнал «Вокруг Света» №12 за 1994 год
Шрифт:
Честно сказать, свежо предание... Вспомните хотя бы, как развернулся в Штатах Вернер фон Браун, на ракетах которого американцы в конце концов слетали на Луну. Вряд ли устоял бы перед искусом и Шаубергер, если бы мог показать товар лицом. Но, похоже, показывать ему было нечего. По той простой причине, что он, можно предположить, если и не обманывал, то просто не владел всей необходимой информацией. А большинство его помощников, первоклассных специалистов, нашли свой конец в Маутхаузене и других лагерях смерти.
Однако намек на то, что подобные работы все-таки
Свидетельством тому может служить хотя бы «бочка», которую мне доводилось видеть в одном из ангаров авиационного музея в Монине. Официальное название этого диковинного летательного аппарата — турболет. Его испытал в конце 50-х годов наш известный летчик-испытатель Ю.А. Гарнаев. Вот как описывал это событие очевидец, заслуженный летчик-испытатель, полковник Аркадий Богородский:
«Запущен двигатель, пламя сечет землю, выбивая камни и превращая их в пыль. Пыль эта клубами расходится вокруг, и ничего не видно, кроме пыли.
И вдруг на вершине этого клубка показывается сопло двигателя, затем кабина, стойки — и вот уже виден весь турболет, висящий на высоте десяти метров...»
Зависал турболет и перемещался благодаря подъемной силе реактивного двигателя, установленного вертикально. А управлялся с помощью газовых рулей. Так что тут, возможно, имела место вариация «Диска Белонце», приведшая затем к созданию ракетных модулей для высадки десанта на Луну и современных летательных аппаратов вертикального взлета и посадки, разновидностей которых — и зарубежных, и наших отечественных — сегодня немало.
Станислав Зигуненко
Джек Лондон. Бюро убийств
Глава XIII
В отдельном кабинете ресторана «Пудель» за столом сидели восемь террористов, Драгомилов, Холл и Груня. Ужин получился веселым, почти праздничным, даже, можно сказать, сердечным.
— Вы бы попались, — заявил Старкингтон Драгомилову, — если бы неожиданно не прибыла ваша дочь.
— Дорогой мой Старкингтон, — усмехнулся Драгомилов. — Она-то как раз вас и спасла. Я бы накрыл вас всех семерых.
— Да нет, вам бы это не удалось, — вмешался Брин. — Насколько я понимаю, провод шел в кустарник, где прятался Хаас.
— Его пребывание там случайность, чистейшая случайность, — бодро ответил Драгомилов, но с некоторой неуверенностью.
— С каких это пор случайность перестала быть фактором эволюции? — с ученым видом начал Гановер.
— А с каких пор случайность признана подобным фактором?
— Ваш спор, мне кажется, чисто терминологический, — примирительно сказал Холл. — Гановер, это спаржа
Забыв о споре, Гановер отпрянул от стола.
— Мне же нельзя ничего консервированного. Вы уверены, Холл?
— Спросите официанта. Он подтвердит.
— Ничего, дорогой Хаас, — проговорил Драгомилов, — уж в следующий раз вы окажетесь как раз у наружного конца провода.
— Боже, я не в силах этого понять, — воскликнула Груня. — Все вы здесь добрые друзья, ужинаете, пьете вместе и в то же время горячо обсуждаете, как вернее убить друг друга. Отец, ведь это в ваших силах. Отмените приказ о своей смерти, который вы отдали.
— Груня, не надо призывать меня нарушить слово.
— А я не побоюсь нарушить! — прервал его Холл. — Я был инициатором приказа, и я беру его обратно. Возвратите мои пятьдесят тысяч долларов или потратьте их на благотворительные цели.
— Вы забыли, кто вы такой, — напомнил ему Хаас. — Вы только клиент Бюро. Вы не властны разорвать соглашение. Если данное нами слово не будет так же абсолютно, как, скажем, закон земного тяготения, то исчезнут последние устои. Вселенная превратится в хаос от самой своей внутренней фальшивости. А мы отвергаем фальшь. Это мы доказываем своей деятельностью, намертво закрепляя данное слово. Разве я не прав, друзья?
Послышался гул всеобщего одобрения. Драгомилов, привстав, потянулся через стол и крепко пожал руку Хааса.
— Никогда нашу логику не защищали более удачно, — сказал Старкингтон.
— Да это же насилие над логикой! — парировала Груня. — И я вам это докажу...
— С помощью логики, конечно? — быстро вставил Грэй, вызвав взрыв общего смеха, от которого не могла удержаться и Груня.
— Нет, коллеги, если мне удастся выбраться из этой путаницы, — произнес Холл, — я отрекусь от логики. С меня довольно.
— Признание в интеллектуальной усталости, — заявил Луковиль.
— Ну, он, конечно, не то имел в виду, — вставил Харкинс. — Не сможет он не быть логичным. Это свойство отличает человека от низших существ.
— Постойте! — вмешался Гановер. — Вы забываете, что Вселенная стоит на логике. Логика в мельчайших ее творениях. Логика в молекуле, в атоме, в электроне. У меня в кармане книга, я вам из нее почитаю.
— Вот официант, — мягко прервал Холл. — Он, разумеется, подтвердит, что спаржа консервированная.
Гановер перестал рыться в кармане и разразился тирадой по адресу официанта и дирекции «Пуделя».
— А вот это уже нелогично, — улыбнулся Холл.
— Ради Бога — почему? — недовольно спросил Гановер.
— Потому что в это время года свежей спаржи не бывает.
Не успел Гановер прийти в себя после резонного замечания Холла, как к нему обратился Брин.
— Я совершенно согласен с тем, что вы говорили, поэтому готов вам сейчас показать логику неразумной материи во Вселенной.