Журнал "Вокруг Света" №2 за 1998 год
Шрифт:
— И что?
— Сегодня я попал в ваш город, увидел ваш дом — и пришел в восторг! Для меня это — самый подходящий дом.
— Мне он тоже нравится, мистер Уотербэри. Поэтому я запросила за него сравнительно умеренную цену.
Уотербэри часто заморгал глазами.
— Умеренную? Согласитесь, миссис Грайм, такие дома в наше время стоят не больше...
— Ну, хватит! — воскликнула старушка. — Я ведь уже говорила: у меня нет охоты целый день спорить с вами. Если вам моя цена не по карману, не о чем и говорить...
— Но, миссис Грайм...
— До свидания, мистер Уотербэри... Она
Но он не последовал ее примеру.
— Еще секунду, миссис Грайм, — проговорил он. — Я вас не задержу. Я понимаю, это безумие, но — по рукам. Плачу, сколько вы назначили.
Она внимательно посмотрела на него.
— Вы все хорошо обдумали, мистер Уотербэри?
— Да, обдумал. Денег у меня хватит. Если вы настаиваете на своем, что ж, я согласен.
Она едва заметно улыбнулась.
— Лимонад наверняка уже охладился. Принесу вам стакан, а потом расскажу кое-что о доме...
Уотербэри жадно проглотил ледяную сладкую жидкость.
— Этот дом, — начала она, удобно устроившись в качалке, — принадлежит нашей семье с тысяча восемьсот второго года. А построили его за пятнадцать лет до того. Здесь, на втором этаже в спальне, родились все члены нашей семьи. Кроме моего сына Митчела. Я одна сделала исключение, — подчеркнула она. — Увлекалась тогда новомодными идеями. Насчет больниц и тому подобное, — она подмигнула ему. — Я прекрасно понимаю, что мой дом не из самых прочных в Айви Корнере. Когда мы с Митчелом вернулись домой, подвал был наполовину залит водой. С тех пор нам так и не удалось откачать всю воду. Хакер говорит, что тут поработали термиты. Я, правда, этих негодников в глаза не видела. И вообще я люблю мой старый дом — вы меня понимаете?
— Еще бы.
— Отец Митчела умер, когда ему сравнялось девять. Дела у нас тогда шли неважно. Правда, отец оставил мне небольшую ренту, очень небольшую, но жить можно. Митчел очень горевал об отце, он прямо убивался. Может, даже больше, чем я. Он учился и стал... боже мой, вечно забываешь самое простое слово!
Толстяк сочувственно пощелкал языком.
— Когда он сдал экзамены в университет, то уехал из Айви Корнере в большой город. Вопреки моей воле, не сомневайтесь! Но его, как и всех молодых, переполняло честолюбие, он хотел чего-нибудь добиться. Чем он занимался в городе, не знаю. Но, видно, дела у него шли неплохо. Ведь он каждый месяц присылал мне деньги, — глаза ее затуманились. — Я не видела его девять лет.
— Ах, — посочувствовал толстяк.
— Да, мне было очень трудно. Но стало еще труднее, когда он вернулся, — у него были какие-то неприятности.
— Неужели?
— Я даже представить себе не могла, что это за неприятности и откуда они взялись. Появился он среди ночи, похудевший и постаревший, я совсем не ожидала увидеть его таким. Без багажа,
только с маленьким чемоданчиком в руке. Когда я хотела помочь ему взять чемоданчик, он чуть не ударил меня. Родную мать! Уложила его спать. Ночью я слышала, как он плакал. На другой день он велел мне уйти из дома. На несколько часов. Так надо, сказал он. А почему, объяснять не стал. Когда я к вечеру вернулась домой, то заметила, что маленький чемодан исчез.
Глаза толстяка, глядевшие
— Как так? — спросил он.
— Тогда я еще ничего не знала. Но вскоре все выяснила. Очень скоро! В ту же ночь к нам во двор пришел мужчина. Ума не приложу, как он это сделал — только услышала голоса в комнате Митчела. Я подкралась к двери, чтобы подслушать и узнать, что происходит. Из комнаты моего мальчика доносились крики, угрозы, и...
Она умолкла, плечи ее поникли.
— И выстрел, — закончила она. — Выстрел из револьвера. Когда я рванула дверь на себя, окно было распахнуто настежь, незнакомец исчез. А Митчел лежал на полу. Убитый.
Стул затрещал.
— Тому уже пять лет, — продолжала она. — Пять долгих лет. Прошло много времени, пока я узнала, что произошло. Меня вызывали в полицию. Митчел и его напарник совершили преступление. Украли тысячи долларов. Много тысяч, очень много. Митчел взял деньги и удрал. Он не хотел делиться с напарником и спрятал их где-то в доме. А где, я не знаю. По сей день. Потом к сыну приехал напарник. Он требовал свою долю. Узнав, что деньги исчезли, он убил Митчела.
Сэнди Грайм подняла глаза.
— Поэтому я решила продать дом. За семьдесят пять тысяч. Я знала: убийца моего сына рано или поздно придет сюда. Рано или поздно он захочет любой ценой приобрести дом. Мне оставалось лишь ждать, пока не явится некий мужчина и не предложит пожилой даме немыслимую сумму за ее старый дом.
Стул мягко покачивался. Туда-сюда.
Уотербэри поставил пустой стакан на стол, облизнул губы. В глазах его потемнело, все виднелось, как в тумане. Голова его завалилась набок.
— Д-да-а, — прохрипел он. — У лимонада горький привкус.
Генри Слезар, английский писатель.
Перевел с английского Евгений Факторович
Всемирное наследие: Боробудур — мир земли и духа
В конце VIII века десятки тысяч человек в течение почти 80 лет возводили на острове Ява Боробудур, самое крупное буддийское святилище. Его высота — 34 метра, на его возведение пошло более 55 тысяч кубических метров камня. Храм построен на холме и вокруг холма. Террасы, ступени, образуя спиральные ярусы, слагаются в величественную пирамиду. Пять нижних террас символизируют мир Земли, три верхних — мир Духа. Боробудур — это символ мироздания, в котором объединены Небо и Земля. Более 500 статуй Будды создали древние ваятели.
Спустя несколько веков после возведения храм пришел в запустение. Лишь в 1814 году англичанин сэр Стэмфорд Раффлз — губернатор Явы и будущий основатель Сингапура, узнав от местного китайца о «мертвом каменном городе», нашел эти развалины. Каменный холм оказался подлинным сокровищем, но полностью восстановить его Раффлз не успел.
Только с помощью ЮНЕСКО в конце 60-х годов нашего столетия начались интенсивные работы по реконструкции памятника. Было разобрано 26 тысяч кубометров камня, вытесано 5 тысяч новых каменных фрагментов. В 1983 году Боробудур родился во второй раз.