Журнал "Вокруг Света" №8 за 2001 год

Журнал Вокруг Света

В конце XVIII века она оказалась перекрестком на пути противоборства испанской короны и Французской республики. Во время войны 1793 года Жирона, по словам очевидцев, превратилась в одно сплошное поле битвы. Не успев перевести дыхание, ее жители оказались нос к носу с войсками Наполеона. И вновь последовали многочисленные осады — к 1809-му в Жироне осталось не более 4 500 жителей. Однако, раскатав город как кусок теста, Наполеон неожиданно решил, что тот как нельзя лучше подходит для столицы округа Тер. А статус столицы, пусть даже окружной, дарил надежды на возрождение.

В 1833-м Жирону опять провозгласили столицей, но теперь уже не французского, а испанского округа, который так и назывался — Жирона. С этого времени дела города пошли на лад. Стали появляться промышленные предприятия и уникальные по

тем временам технологии. Так, в 1857 году здесь была построена фабрика, на которой производилось электрооборудование для многих городов Испании. В самой Жироне первая улица, освещенная электричеством, а не газом, появилась в 1886 году.

Несмотря на бесчисленные войны и осады, в Жироне как нигде в мире хорошо сохранились стены, возведенные еще римлянами. Жители города не только не разбирали их, но даже местами надстраивали — постоянная угроза нападений волей-неволей диктовала такой архитектурный стиль.

XIX век и начало XX открыли в истории Каталонии новые страницы, но они уже затрагивали всю Испанию в целом, а не отдельные провинции и города. Но Каталония и по сей день остается особой частью Испании — гордой и независимой.

Елена Шмелева | Фото Андрея Семашко

Мегаполис: Город-Феникс

Несмотря на свой достаточно почтенный возраст, Токио — город новый. Землетрясения, пожары и войны несколько раз уничтожали его дотла, и тем не менее он каждый раз возрождался в былом великолепии, в деталях копируя все свои прежние достоинства и недостатки. Родившись заново и в последний раз после второй мировой войны, Токио стал в конце ХХ века бесспорным символом города будущего и вместе с тем средоточием всех проблем, с которыми так или иначе придется столкнуться всем крупным городам в новой эре.

С самого своего появления на свет в качестве столицы Токио рос не по дням, а по часам, оставляя далеко позади все другие города. Когда японские князья погрязли в междоусобных войнах, император утратил свою власть и реальными и полноправными правителями страны стали военачальники-сёгуны, будущая столица технократического мира была простой рыбацкой деревней. Одержав очередную и решающую победу, военный правитель Тоётоми Хидэёси (в тексте использована японская система написания собственных имен: на первом месте фамилия, а затем имя. — Прим. авт.) отдал приказ своему приближенному — особо удачливому генералу Токугаве Иэясу отправиться в восточную провинцию Канто, где ему вменялось в обязанность приглядывать за особо несговорчивыми местными феодалами — даймё, явно стремящимися создать коалицию против движения объединения страны под властью одного человека. Главной причиной этого решения было, безусловно, желание сёгуна обезопасить себя от возможных попыток самого Токугавы силой занять его пост.

В 1590 году деревня, в которую прибыл Токугава, представляла собой жалкое зрелище сплошного запустения, что было характерным для средневековой провинции. Замок, построенный местным феодалом Оотой Доканом еще в 1456 году, был полуразрушен, его стены, утопающие в болоте, поросли мхом. Но для Токугавы это было только на руку: он считал, что роскошь столицы страны — императорского Киото — может расслабить его воинов и вассалов, а потому переезд в провинцию дал стимул поддержанию в армии боевого спартанского духа. По приказу генерала Тотугавы за короткий срок был перестроен замок, а также, что немаловажно, налажены отношения с местным населением посредством раздачи щедрых рисовых пайков. Все это привело к тому, что новый город в ближайшем времени стал таким, каким его хотели видеть. Назван он был Эдо, что в переводе с японского означало «дверь от реки». Постройка нового порта позволила существенно сократить сроки доставки товаров по морю из Осаки, главной торговой столицы того времени. Помимо всего прочего, были осушены болота, построены дороги и мосты. Гораздо больше времени — почти 40 лет — заняли работы по устройству сердца города —

замка. Ведь для этого потребовалось срыть целый холм и засыпать часть Эдосского залива.

В то время, когда Токугава Иэясу строил цитадель своей будущей власти на востоке, Тоётоми Хидэёси предпринял неудачную попытку по завоеванию Кореи. Большая часть армии была потеряна, а сам Тоётоми вскоре умер. После победы над Хидэёси (сыном почившего Тоётоми Хидэёси, единственным конкурентом на пути Токугавы к посту сёгуна) процесс создания тоталитарного государства был практически завершен. В 1603 году новым полноправным сёгуном стал бывший генерал Токугава, получивший это назначение от самого императора Го Ёдзея. Его предшественники хоть и правили страной, но не носили титула «сёгун» официально. С новым правителем и столица «переехала» в Эдо. После вступления во власть Токугавы Иэясу титул «сёгун» стал наследственным. Когда же ему подчинялось уже практически все, клан Токугава сделал еще один последний шаг, приведший его к полному господству в стране. В 1612 году Иэясу запретил распространившееся христианство. А по прошествии еще 28 лет, в 1639 году, его внук, Иэмицу, издал указ, по которому всем иностранцам было предписано покинуть страну, а находившимся за границей японцам под страхом смертной казни запрещалось возвращаться на родину.

Так начался период едва ли не полной изоляции страны, продлившийся более двух столетий. За это время Япония достаточно серьезно отстала от всего мира, прежде всего в научно-техническом отношении, но отсутствие войн, впервые воцарившееся за многие годы, позволило стране достичь вершин культурного совершенства.

Существенные инвестиции в развитие близлежащих поселений притягивали в Эдо ремесленников и вольнонаемных со всей страны, что позволило бывшей маленькой деревушке превратиться в быстрорастущий призамковый город. На этой волне в Эдо в поисках лучшей доли приезжало множество крестьян, образовавших целые несанкционированные властями поселения, число жителей в которых доходило до 200 000 человек.

В целях регулирования возросшего городского населения и как следствие предотвращения голодных бунтов власти издавали указы, предписывавшие бедноте немедленно покинуть пределы города и вернуться в свои деревни. Но помогало это крайне мало: на протяжении последующих нескольких десятков лет, вплоть до 1830 года, в Эдо и его окрестностях то и дело вспыхивали мятежи поселенцев.

В 1868 году власть в стране снова перешла к императору, однако Эдо отнюдь не потерял своей значимости. Напротив, переменив название на Токио — «восточная столица», новый император Муцухито перенес в нее свой двор, поставив тем самым город в авангард начавшихся в стране кардинальных перемен. Новые технологии, архитектура, одежда и даже мебель символизировали вступление отсталой по тем временам Японии в новый мир, в котором она достаточно быстро заняла достойное место.

В Японии есть поговорка: «Дзисин, кадзи, оядзи». «Землетрясения, пожары и отец — самые страшные наказания». Если говорить о землетрясениях, то так как Япония расположена на стыке Азиатского и Тихоокеанского тектонических пластов, то их трения частенько приводят к различного рода подземным толчкам. Из страха перед большими жертвами до середины 60-х годов строительство построек выше 30 метров вообще было запрещено законом. Ведь только за один год Японские острова сотрясают тысячи мелких толчков, а иногда случаются чудовищной силы землетрясения с катастрофическими последствиями.

Одно из таких бедствий произошло 1—2 сентября 1923 года. Тогда была стерта с лица земли не только столица страны Токио, но и десять близлежащих городов, включая Ёкогаму и Ёкосуку, остались лежать в руинах. Погибших было около 175 тысяч, без вести пропавших — 542 тысячи, а всего от буйства стихии пострадало свыше 4 миллионов человек. Материальные убытки составили сумму, равную двум годовым бюджетам Японии того времени. Последнее подобное землетрясение произошло в Кобэ 17 января 1995 года, тогда погибло более 5 000 человек, а город был просто уничтожен.