Журнал «Юность» №01/2023

Литературно-художественный журнал

* * *

Не люди, нет, но отзвуки людейВолнуют разыгравшуюся память.Шаги и голоса, прикосновения,И шорохи, и скрипы половиц,И даже скрежет спящего – волнуют —И приближение автомобиля,И этот лай, направленный во тьму, —питают память, и она растет. Когда-нибудь большая тишиназаговорит. Едва пропустишь это.Пока же мир трансляцию ведет,и отзвуки, как музыка, звучат.Чем глубже, тем отчетливее слышишьСебя и мир, который – вне

себя. И память выступает словно мостМежду тобой тогдашним и тобой,которому случиться предстоит. Сейчас же ты гуляешь по мостуИ камешки бросаешь в реку жизни,Не понимая толком – для чего,Поскольку у реки корявый почерк.

* * *

Когда от лета станут воскресатьСлова, которым время – воскресать,И облака замедлят бег ли, почерк,От синевы растают облака, Увидишь мир, посмотришь и увидишь,И удивишься воздуху и свету,И мальчика заметишь, налегкеИдущего-бредущего по свету, За ним летят седые мотыльки,И днем и ночью эти мотылькиЛетят за ним с улыбками святыми,Ни для чего они за ним летят,Он их не звал, они за ним летят,Он их придумал? Нет, они летятВо сне и наяву, и здесь, и дальше. Все просто, и светло, и выносимо,Когда ты с мотыльками налегке.И слово, как огонь на языке,И жизнь, и сад, и ветка – это слива.

Радость удивления

Сегодня можно часто слышать: человечество ждет новых смыслов. От кого? Конечно же, в ситуации века XXI – от политиков, ученых, деятелей культуры…

Но не будем забывать о том, что старые вечные смыслы не исчезают бесследно, а работают «на вырост» – в будущее.

Еще в XVIII веке великий немецкий поэт Гельдерлин говорил: «Поэзия есть словесное учреждение бытия». Именно в ней, в поэтическом слове, следует искать и находить самые существенные, основополагающие смыслы, необходимые, как воздух, и отдельному человеку, и человечеству в целом, смыслы художественные, нравственные, исторические…

Говоря языком современного писателя (Александра Мелихова), подлинная задача литературы – дать экзистенциальную защиту читателю от одиночества, тоски, неуверенности в себе, унижений и обид, страха смерти, скепсиса бытия…

Как ни один жанр литературы, подлинная поэзия может это сделать, и делает не только вчера, но и сегодня. В этом убеждают стихи Владимира Крюкова из Томска – глубокие, искренние, самобытные. Он из той породы «русских второстепенных поэтов», в которой Некрасов, как мы знаем из истории отечественной литературы, разглядел далеко не «второстепенного» Тютчева, предсказав в нем поэта первой величины в будущем. А нам преподав урок (хорошо ли его мы усвоили сегодня?): подлинная поэзия не делится на провинциальную и столичную, традиционную (значит – устаревшую) и новаторскую (значит – новомодную).

Русская классическая традиция с ее регулярным стихом, точными рифмою и строфикой, богатством содержательных смыслов свидетельствует и сегодня о том, что далеко не исчерпала своих возможностей: она продолжает развиваться, трансформироваться, обновляться. Выполняя свою главную трудную работу – говорить читателю на своем языке: «душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь».

Такая поэзия продолжает нас удивлять: она живет, дышит, учит. И стихи Владимира Крюкова, старые и новые, автора замечательных книг «Белый свет» и «Присутствие», даруют нам эту радость удивления, открывая с новой стороны мир природы, мир чувства и мысли, память – о живых и ушедших, бесконечные закрома культуры (человеческое, слишком человеческое). Оберегая и защищая читателя от искусной фальши мнимых величин, ложных иллюзий, натиска «рекламных шагов» и завитков вокруг пустоты…

И это становится возможным потому, что происходит в подлинно художественном языке. Философ называет это «доверительной беседой мышления с поэзией», и эта беседа «происходит для того, чтобы

выявить существо языка с тем, чтобы смертные вновь научились проживать в языке» (Мартин Хайдеггер).

Не этому ли «проживанию» – от стиха к стиху, от книги к книге терпеливо и мудро учит нас современный сибирский поэт – по призванию и способу существования?

Инна Ростовцева

Владимир Крюков

Родился в 1949 году в селе Пудино Томской области. Окончил историко-филологический факультет Томского государственного университета. Работал учителем в сельских школах, в школе колонии строгого режима, сторожем, механиком телевизионного ретранслятора в райцентре, в газете Западно-Сибирского речного пароходства.

Первый сборник стихов – «С открытым окном» (1989). Автор нескольких сборников стихотворений и книг прозы, книги воспоминаний «Заметки о нашем времени». Печатался в столичных и региональных журналах, в русскоязычных альманахах Германии «Пилигрим» и «Эдита», в польском альманахе Aspekty. Стихи вошли в антологию «Пламень. Современная русская поэзия» (2009). Член Союза российских писателей.

* * *

Настаивалась и густела зеленьнебесная. И гасли облака,и роза тихо лепесток роняласо своего колючего ствола. Шел кот – он возвращался из похода,и северные серые глазасмотрели на меня светло и мудро —он был природной тайне приобщен. И, глядя на него, я как-то понялтого, кто много-много лет назадсказал: «Входите тесными вратами»,они проводят в подлинную жизнь. Да, это было просто совпаденье.И уподобить моего котаапостолу я вовсе не хотел бы,не та повадка, право же, не та.

АВГУСТ. НОЧЬ

Это кров,под которым – мы.Это теплая кровьтьмы.

* * *

Врасплох застигнуты, стогахорошего не ждут,на них с утра идут снега,безудержно идут. Белы дороги и дома,И свет сегодня бел.Так силу пробует зима,Уверена в себе. Я прочитал ее следы,я знал еще вчерамурашки зябнущей водыи обреченность трав. И снег летит с больших небесна прошлый образ дня,на строгий и спокойный лес,забывший про меня. Как будто снегу на сто летв запасе там у них.В моей тетради на столечернеет белый стих.

* * *

И когда Он снял седьмую печать,

сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса…

Откровение Святого Иоанна Богослова

Мне снилось: на голом поле —ни адом назвать, ни раем,стоим как статисты, что ли:не спорим, не выбираем. Тут всё и без нас решили.И вот навсегда, навеки,прощаясь, уходят реки,бесследно уходят рекималые и большие.