Жуткое дальнодействие

Прошкин Денис

Еще перед выходом из дома я решила все рассказать Гофману. Но учитывая его проницательность, думаю, ему с одного взгляда стало бы все понятно. От этих неутешительных мыслей мое настроение ощутимо портилось, я откладывала слова признания до следующей фразы. Но все произошло само собой, как это и бывало на всех встречах с моим добрым другом.

Надо сказать, что Гофман не был сторонником стандартной

терапии, что мне и нравилось в нем особенно. Его методика состояла в том, чтобы не придерживаться ни одной методики! К каждому пациенту, считал он, должен быть найден индивидуальный подход – универсальная терапия. Профессор считал это основным условием качественной психологической помощи.

Не составляя никаких систематизированных планов, он доверял исключительно интуиции и колоссальному опыту. Для этого нужно было иметь стальной стержень, быть бескомпромиссным, именно таким и был Гофман.

Вдохновленная его примером, я пыталась стать таким же хорошим психологом. И поэтому, когда речь зашла о моем профессиональном росте и повышении квалификации в области психологического консультирования, я, конечно же, выбрала именно его в качестве наставника.

Гофман помогал мне увидеть связь между тем, что я испытывала, и тем, что происходило в работе. Как это делают родитель или педагог, наблюдая за ребенком, чтобы подстраховать его и научить, так и он поддерживал каждого коллегу-психолога. Помогал развивать профессиональную практику, обращал внимание на бессознательные аспекты взаимоотношений с клиентами.

– Что с тобой, девочка? – спросил он, все еще ни разу не окинув меня своим проницательным взглядом.

Как же долго меня так никто не называл…

– Я сегодня сама не своя. Хуже некуда, – четко, чтобы он сразу понял мои слова, проговорила я.

Он тут же стал серьезнее, расправил плечи, точно важная птица.

– Держись! – весело добавила я. – Сейчас я завалю тебя своими проблемами!

– Ну, вот… Так бы сразу, – оживился профессор. – Ты же знаешь, я человек настроения. И что особенно паршиво, – настроения своих собеседников.

– Ой, как непрофессионально! – притворно возмутилась я.

Похоже, в компании Гофмана та рыжая девчонка вырывалась на свободу, словно оживала, определяя мое поведение и демонстрируя веселый нрав.

Профессор

хрипло рассмеялся.

– О чем ты хочешь мне поведать? – наконец спросил он.

– Если честно, мне нужен обзор сверху.

– Рассказывай.

Я знала, что его заинтересованность моими рабочими моментами всего лишь напускное. По правилам, он должен был не поощрять эту тему, а вывести меня на разговор о моем самочувствии. Так или иначе мне придется рассказать своему психотерапевту о недавнем срыве. Но чуть позже…

– У меня появился клиент, который отказывается говорить о себе, – начала излагать я. – Мы провели сессию практически в полном молчании, он не решается мне довериться.

– Но хоть что-то он рассказал?

– Немного, – пожала плечами я.

Достав из сумки блокнот со своими записями, продолжила:

– Помнит себя, как и все, с детского возраста. Воспитывался в обычной семье. Всем членам семьи дает положительную характеристику. Но тема семьи его раздражает.

Я рассказывала, а сама очень точно понимала, что все сказанное могло быть полнейшей ерундой, не имеющей никакого отношения к истинной биографии этого человека.

– Свои переживания и тревоги в настоящем он не считает проблемой, – продолжала я. – С его слов, происходящее с ним сейчас – неотъемлемая часть жизни каждого, – тут я приостановилась в задумчивости.

«Действительно ли мой клиент имел в виду именно это, или я сама уже досочинила?»

Так бывает, когда не записываешь сразу, а полагаешься на память. Она, конечно же, хранит информацию, но выдает тебе уже нечто иное – искаженное личным взглядом.

– Детские годы? – побудил меня к продолжению Гофман.

– Детство было самым обычным. Увлекался изобразительным искусством. Стрессовые ситуации переносил спокойно. Не имеет места работы, говорит, что свободный художник. А в целом, как мне показалось, довольно-таки заурядная, ничем не примечательная личность, – захлопнула я блокнот.

– Это уже кое-что, – улыбнулся Гофман. – Расскажи мне вкратце, что происходило во время сеанса.

– Я была очень раздражена.

Пройдясь по основным моментам нашей встречи с молчаливым клиентом, я и теперь ощутила отклик той эмоции.

Конец ознакомительного фрагмента.