Жюль Верн ест носорога / Jules Verne Eats a Rhinoceros
Шрифт:
МАКГОНИГЛ. Тогда почему ты пришла сюда в последнюю очередь?
НЕЛЛИ (рот набит сэндвичем. Она хочет казаться воспитанной дамой, но слишком для этого голодна, вот и ест, как оголодавший солдат). Я пришла сюда прежде всего. Потом пошла в «Герольд». Вернулась сюда. Пошла в «Сан». Вернулась сюда. Пошла в «Трибюн».
МАКГОНИГЛ. Вернулась сюда.
НЕЛЛИ. Я была везде. Даже пошла в «Таймс».
МАКГОНИГЛ (садится, тоже ест). Да ух, ты действительно в отчаянии.
НЕЛЛИ.
МАКГОНИГЛ. Что? Кто-то получил прибавку?
НЕЛЛИ. Вероятно, это самый потрясающий сэндвич в истории западной цивилизации. Я побывала здесь семь раз. И впервые мне удалось подняться на такой высокий этаж. Некоторые из тех, кто работает ниже, не испытывают никакого уважения к женщине.
МАКГОНИГЛ. Для меня твои слова – просто шок.
НЕЛЛИ. Боже, какой сэндвич. Я вся перемазалась в горчице.
МАКГОНИГЛ. Тебе к лицу. Хочешь чем-то запить?
НЕЛЛИ (с полным ртом). Я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством.
МАКГОНИГЛ (поднимается, идет к окну). Я держу рутбир за окном. (Поднимает раму, берет с наружного карниза две коричневые бутылки). Пошли отсюда, чертовы летающие крысы! (Опускает раму, возвращается к столу). Прошу извинить за мой французский. В последнее время пребываю в состоянии войны с голубями. Они используют мою шляпу, как мишень. (Открывает бутылки, одну протягивает НЕЛЛИ). Не хочу критиковать даму, но если ты не сбросишь скорость, то перекроешь себе дыхательное горло. Это не последний в мире сэндвич с солониной.
НЕЛЛИ. Для меня, возможно, если я не получу сегодня работу. Я – репортер от Бога, Мак. Я бы показала себя во всей красе, если бы кто-нибудь дал мне шанс. (Пьет рутбир). Этот рутбир божественный. Какой удивительный город Нью-Йорк. Здешняя еда компенсирует все остальное. Пожалуйста, разве вы не можете мне помочь? Вы же хороший человек. Если бы вы вошли в эту дверь и поговорили с тем, кто принимает решения… Я не хочу сказать, что вы здесь никто…
МАКГОНИГЛ. Я здесь никто. Последний представитель не играющего никакой роли шотландского рода. Славимся только тем, что едим сэндвичи с солониной и ненавидим голубей.
НЕЛЛИ. Я хотела только одного – стать репортером. И это мое призвание. Мне нужен только человек с унцией мозгов в голове и толикой воображения, который даст мне шанс.
МАКГОНИГЛ. Я думаю, мы давным-давно убили всех этих людей. (Смотрит на нее. Не может не таращиться).
НЕЛЛИ. Что? У меня на носу горчица.
МАКГОНИГЛ. Нет. Если на то пошло, да, но не в этом дело. Ты должна быть осторожна, детка, когда пускаешь в ход эти большие глаза. Здесь это опасно.
НЕЛЛИ. Это большое преимущество, выглядеть такой невинной. Я могу задавать вопросы, которых не задаст никто.
МАКГОНИГЛ. Будем надеяться, что до этого не дойдет.
НЕЛЛИ (пуская в ход свои большие глаза). О, мистер Макгонигл, помогите мне. Пожалуйста.
МАКГОНИГЛ (глядя ей в глаза, слабея). Черт! Вообще-то не следует мне этого делать.
НЕЛЛИ. Делать что? Что вам не следует делать?
МАКГОНИГЛ. Я хочу, чтобы ты знала, что эту штуковину я достаю только по исключительным случаям.
НЕЛЛИ (немного нервничая). Достаете что?
МАКГОНИГЛ (наклоняется). Заткни уши.
НЕЛЛИ. Заткнуть уши?
МАКГОНИГЛ (выдвигает нижний ящик). Просто заткни уши, а не то пожалеешь, поверь мне.
НЕЛЛИ. Почему я должна затыкать уши?
МАКГОНИГЛ (шарит в нижнем ящике). Хочешь мы стать репортером или нет?
НЕЛЛИ. Больше всего на свете.
МАКГОНИГЛ (достает из ящика старую трубу). Тогда перестань задавать глупые вопросы и заткни уши.
НЕЛЛИ. Я никогда не задаю глупые вопросы. Это труба? Ладно, это был глупый вопрос. Но я не понимаю, как труба поможет мне стать… (МАКГОНИГЛ дует в трубу, извлекая из нее очень громкий, резкий, отвратительный звук, от которого вибрируют стены. НЕЛЛИ затыкает уши). О-о-о-о-о!
МАКГОНИГЛ. Говорил я – заткни уши, или нет?
НЕЛЛИ. Но зачем издавать этот жуткий… (МАКГОНИГЛ вновь подносит трубу ко рту и дует. Этот звук, вероятно, заставляют слушать музыкантов в нижних кругах ада). Перестаньте! У меня лопнут бара… (МАКГОНИГЛ дует в третий раз).
МАКГОНИГЛ. Все. Этого достаточно.
(Ловко убирает трубу в нижний ящик и задвигает его в тот самый момент, когда ДЖОЗЕФ ПУЛИТЦЕР выбегает из центральной двери).
ПУЛИТЦЕР (в дикой ярости). Что это за чертов шум? Почему? Откуда? Кто издавал этот богомерзкий гребаный звук?
МАКГОНИГЛ (спокойно ест сэндвич). Должно быть, с улицы, мистер Пулитцер.
ПУЛИТЦЕР. Нет, не с улицы. Кто-то пытался обрушить эти стены мне на голову! (Замечает НЕЛЛИ). Прошу извинить за грубость. Кто эта женщина? Микгуникл, ты опять приводишь сюда женщин? Я же говорил, что больше не хочу видеть девиц легкого поведения, выходящих из чулана для швабр.