Жюль Верн
Шрифт:
А вот в литературе всё не так.
Правда, парадоксальный Борхес пытался что-то такое проделать.
«Не второго "Дон Кихота" хотел он сочинить, но именно "Дон Кихота", — уточняет герой борхесовского рассказа «Пьер Менар, автор "Дон Кихота"» (1939). — Излишне говорить, что он отнюдь не имел в виду механическое копирование, не намеревался переписывать роман. Его дерзновенный замысел состоял в том, чтобы создать несколько страниц, которые бы буквально — слово в слово, строка в строку — совпадали со словами и строками Мигеля де Сервантеса…»
И правда, почему не написать нового «Дон Кихота»?
Надо лишь соблюсти необходимый ряд условий. Скажем, глубоко изучить
Вот мы и подходим к пониманию того, что гении в литературе, они всегда — как отдельные вершины.
Джомолунгма, Канченджанга, Хан-Тенгри… (Лев Толстой, Уильям Шекспир, Александр Пушкин…) — они не просто поднимаются над уровнем моря, над уровнем равнин и высоких плато… (над уровнем мировой литературы, над уровнем мирового искусства…), — они поднимаются над всеми окружающими горами и долинами, над всем миром…
Рушатся склоны, обтаивают ледники, целые горы сносит потоками.
Но в ряду других горных вершин Жюль Верн все так же остается вершиной.
Даже когда его тексты кажутся нам невыносимо сентиментальными, чудовищно дидактичными, даже когда они забиты ужасающими длиннотами, они все равно зачаровывают. «Путешествие и приключения капитана Гаттераса», «Дети капитана Гранта», «Двадцать тысяч лье под водой», «Таинственный остров», «Пятнадцатилетний капитан», «Гектор Сервадак», «Путешествие к центру Земли»… Существует масса подражаний этим романам, по их мотивам снято множество фильмов, на сценах театров идут многочисленные пьесы, но все равно ничего равного оригиналам до сих пор не создано.
Метод Борхеса слишком парадоксален.
Выдвигая свои фантастические гипотезы, Жюль Верн старался оставаться в пределах возможного. Для романа «Вверх дном» расчеты ему проделал опытный горный инженер Бадуро, для романа «Из пушки на Луну» — математик Анри Гарсе (кстати, кузен писателя), о подземных пустотах Жюль Верн подробно расспрашивал известного французского геолога Шарля Сен-Клер Девиля, спускавшегося в кратер Этны.
Пьер-Жюль Этцель, редактор и постоянный издатель «Необыкновенных путешествий», всячески поддерживал стремление Жюля Верна к точности, — ведь книги, издаваемые им, должны были попадать в руки людей молодых, а уж им-то точно не надо забивать головы вздором.
Вот почему книги Жюля Верна сыграли огромную роль в профессиональном становлении таких известных деятелей мировой науки и техники, как географ В.А. Обручев (1863— 1956), энтузиаст ракет К.Э. Циолковский (1857—1935), авиатор, конструктор дирижаблей Альберто Сантос-Дюмон (1873—1932), изобретатель радио Гульельмо Маркони (1874— 1937), путешественники Фритьоф Нансен (1861 — 1930), Ричард Берд (1888—1957), Свен Гедин (1865—1952), конструктор подводных лодок Саймон Лейк (1866—1945), вулканолог Га-рун Тазиев (1914—1998), покоритель глубочайших пропастей и пещер мира Норбер Кастере (1897—1987), знаменитый анархист князь Петр Кропоткин (1842—1921), исследователь стратосферы и морских глубин Огюст Пикар (1884—1962), геохимик А.Е. Ферсман (1883—1945), химик Д.И. Менделеев (1834—1907), поэт и исследователь Валерий Брюсой (1873—1924), палеонтолог и писатель Иван Ефремов (1907— 1972), академик Д.И. Щербаков (1893—1966) и многих, многих других…
4
«Не знаю писателя, кроме разве Эдгара По, — писал Валерий Брюсов в биографической повести «Моя юность» [1] , — который
1
Брюсов В. Из моей жизни: автобиографическая и мемуарная проза.М.: Терра, 1994.
В России Жюль Верн всегда был чрезвычайно популярен.
Первый же роман писателя — «Пять недель на воздушном шаре» — был незамедлительно переведен и издан в России в 1864 году под названием «Воздушное путешествие через Африку». В журнале «Современник», возглавляемом поэтом Н.А. Некрасовым, благожелательно отозвался о «Воздушном путешествии» М.Е. Салтыков-Щедрин…
Жюлю Верну повезло: романы его переводила Марко Вов-чок ( М.А. Маркович) — замечательная русско-украинская писательница. С 1867 по 1877 год 16 книг Жюля Верна (14 романов, сборник повестей и рассказов и научно-популярный труд «Знаменитые исследователи и путешественники») вышли в ее переводах. Кстати, Марко Вовчок и сама не чуралась естественно-научных идей: со знаменитым критиком Д.И. Писаревым она немало потрудилась над переводами трудов Чарлза Дарвина и Альфреда Брема, а также редактировала журнал «Переводы лучших иностранных писателей» (нечто вроде предшественника известного советского журнала «Иностранная литература»).
В конце XIX — начале XX века в России вышло несколько собраний сочинений французского классика. Самые известные: собрание П.П. Сойкина — 88 книг-приложений к журналу «Природа и люди» за 1906—1907 годы, и И.Д. Сытина — приложение к журналу «Вокруг света» за 1917 год. А в 1927— 1929 годах в издательстве «Земля и фабрика» вышло собрание сочинений, снабженное специальными научно-популярными очерками и подробными комментариями, что было немаловажно при катастрофическом послереволюционном упадке российской массовой культуры.
«Он был не только моим спасителем в детстве, — признавался Николай Островский, автор романа «Как закалялась сталь». — Он был для меня чем-то гораздо большим! С каким трепетом читал я его объемистые книги, страдая от того, что чтение это рано или поздно должно прийти к концу…»
Михаил Булгаков тоже не обошел французского писателя.
«Лорд Гленарван, — писал он в сатирической повести «Багровый остров», — известный аглицкий буржуй, акула британского империализма, выведенная на чистую воду товарищем Жюль-Верном…»
«Мишель Ардан — известный французский буржуй, союзник и конкурент лорда Гленарвана в деле ограбления цветных народов. Акула французского империализма…»
«Капитан Гаттерас — оголтелый колонизатор на службе у лорда Гленарвана; за систематическую пьянку в служебное время и халатность разжалован лордом в рядовые канониры (пушкари). С горя стал пить еще больше…»
«Филеас Фогг — еще один прислужник лорда, такая же зараза, если не хуже…»
«Профессор Жак Паганель — ученый холуй французских колонизаторов, сиречь Мишеля Ардана и компании. Близорук, в очках, рассеянный паразит с подзорной трубой под мышкой. Пить, правда, не пил, а что толку?»