Зигги Стардаст и я
Шрифт:
Четырнадцать минут до начала «Часа комедии с Сонни и Шер» – времени хватает только на то, чтобы закинуть в духовку один из папиных замороженных ужинов с жареной курицей и позвонить ей. Неидеально, но так надо. Пока жду ответа, достаю крекеры и арахисовое масло.
– Привет, любимка! Как жизнь молодая? – «Killing me softly» во всю мочь шарашит в трубке. А как иначе-то.
– Чем занимаешься?
Она уменьшает громкость.
– Тружусь над своим «ливайсом» [24] .
24
Джинсы
– Круто. Ты наверняка выиграешь конкурс.
– Посмотрим… Ты в порядке? У тебя странный голос.
Намазываю крекер, пихаю в рот.
– Ты где сегодня была?
– В центре. На женском марше. Опять забыл? У тебя точно все в порядке, Джонни?
– Все отлично. Ах да, ты же говорила! (Все равно не помню.) И как прошло?
– Офигенски! Толпы женщин-феминисток собрались вокруг Арки [25] , выкрикивая лозунги за равные права. Это было прекрасно. Некоторые даже несли проволочные вешалки, крича «больше никогда!».
25
Арка в Сент-Луисе, также известная под именем «Врата на Запад», – часть Джефферсоновского национального мемориала, визитная карточка города.
– Почему?
– Процесс Роу против Уэйда [26] . Я имею в виду, решение наконец-то принято в январе, но представляешь, скольким женщинам пришлось умереть дома до того, как аборты стали легальными?
– Нет, я…
– О! Там одну женщину несли в деревянном гробу, она изображала мертвую… Просто фантастика!
– Ого.
– А некоторые щеголяли в одних лифчиках. Тебе бы понравилось!
Хмыкаю:
– Ага…
– Я чувствовала себя такой живой, Джонни, когда была частью всего этого! Сейчас такое прекрасное время, чтобы быть женщиной. Быть свободной от гнета мужчины. Мир просто безумно хорош, знаешь ли…
26
Роу против Уэйда – историческое решение Верховного суда США относительно законности абортов. Суд постановил, что женщина имеет право прервать беременность по собственному желанию до момента, пока плод не станет жизнеспособным.
– Ну да, ну да…
Никогда не знал, как реагировать, поэтому намазываю и сую в рот еще один крекер и говорю:
– Знаешь, я ужасно расстроился, что тебя не было сегодня на английском.
– Да? А что случилось?
– Мы должны были выбрать партнеров для доклада.
– Ох ты ж блин!
– Вот и я о том же.
– Кто тебе достался? Аарон?
– Не-а. Новенький.
– Новенький?
– Да, сегодня был первый день. Индеец…
– Серьезно?
– Ага… – Провожу пальцами по обоям с золотыми блестками, выписывая узор, странно напоминающий его кривоватую улыбку.
– Круто! Он был в Раненом Колене?
– Да нет, он вроде нормально ходит, он…
– Джонатан!
– Что?
– Я
– А… Тогда не знаю.
– Раненое Колено – величайший захват нашей эпохи. Я чуть не поехала туда вместе с папой, чтобы помогать им… Ты что, не помнишь, как я рассказывала?!
– Нет. А что такое?
– Повнимательнее надо быть, Джонни. Это важно. – Она выключает Роберту. Боже, видимо, дело действительно серьезное. – Вот в чем суть: движение американских индейцев отвоевало это место и заняло его в феврале на 71 день. Они забаррикадировались, чтобы привлечь внимание к тому, что им несколько поколений приходится терпеть несправедливость. Потом явились прихлебалы Никсона и попытались их оттуда выкурить, окружив периметр, чтобы никто не мог проникнуть внутрь. Каждую ночь велись перестрелки и бои. Несколько коренных американцев погибли. Это была трагедия. Вся страна смотрела… Ты что, никогда новости не включаешь?!
– Ну, я… Вообще-то нет. А зачем им это понадобилось?
– Ай!
– Что случилось?
– Дурацкая иголка – пытаюсь вышить свое имя на бедре… в общем, вроде того, что пытаемся делать мы – ну, понимаешь, бороться за право быть самими собой. Но они довели это до высшей точки. После захвата коренные американцы по всей стране начали съезжаться туда в знак солидарности – и это было прекрасно. Вот почему папа едва не увез нас в Вундед-Ни, но мама решила, что это слишком опасно.
– Ну да, понятно, в смысле, если там была пальба и бои…
– А можно ли их винить, малыш? Им тошно, потому что их игнорируют, у них украли все, чем они владели, в том числе и саму землю, ты вообще в курсе? Поэтому они сплотились, чтобы потребовать назад право голоса и земли и бороться за то, что было им обещано примерно сотни лет назад: освобождение от правления белых. Короче, власть народу и все такое прочее.
– Ого!
– Ага! Невероятно вдохновляет.
– И что, победили?
– Смотря что подразумевать под победой. Что-то выторговали, но если проследить историю, их заткнут снова. Однако они привлекли больше внимания к себе, как к народу, и в моих глазах это огромная победа.
– Может, Уэб и был там. Он сказал, что только переехал. Не знаю, откуда…
– Надо его спросить. Это было бы здорово…
– Ага…
– Кто еще не пришел в школу?
– Так даже и не вспомню.
– Может, я смогу к вам присоединиться, ребята? Ну, превратим это дело в тройничок…
– Старла!!!
– Он симпатичный?
– Нет… в смысле, не знаю… В общем, это хорошая идея. – Одновременно с этими словами достаю ужин из духовки, хоть он еще и не разогрелся. – В смысле, НЕ тройничок, а работать втроем. Так будет проще. Давай завтра попросим Дулика? Слушай, мне надо…
– Идти. Я знаю. «Сонни и Шер». Продолжение следует. – Она смачно чмокает, посылая мне воздушный поцелуй, и я ставлю на столик поднос как раз в тот момент, когда на экране мелькает Шер с песней «Долгая и извилистая дорога».