Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии
Шрифт:
В работе «Толкование сновидений» (1900) Фрейд сообщает об одной своей пациентке, подвергшейся «довольно неудачной операции челюсти».
В феврале 1923 года он обнаружил у себя «налет на челюсти и правой стороне нёба», который ему удалили 20 апреля того же года. Удаленная опухоль оказалась раковой.
Поразительна история обнаружения у Фрейда ракового заболевания и его последующая шестнадцатилетняя жизнь, на протяжении которой он продолжал свою профессиональную деятельность, несмотря на те страдания, которые выпали на его долю.
Обнаружив у себя во рту небольшую язву, Фрейд поговорил с врачами, которые посоветовали ему ее удалить. Не
Фрейд рассчитывал сразу же после операции вернуться домой. Но операция сопровождалась сильным кровоточением, в результате чего ему было рекомендовано остаться в больнице до следующего дня.
Его жена Марта узнала о том, что Фрейд в больнице, когда один из врачей позвонил ей домой и попросил принести ночное белье. Марта вместе с дочерью Анной приехали в больницу, но в обеденный перерыв им пришлось покинуть Фрейда, поскольку в больнице были установлены такие правила.
В больнице, являвшейся частью учебного заведения, не было отдельных палат. Фрейду предложили кровать в маленькой комнате, которую занимал карлик.
Через некоторое время у Фрейда вновь началось кровотечение. Экстренный вызов медицинской сестры оказался невозможным, так как электрический звонок был сломан. Только благодаря карлику, побежавшему за помощью, врачам с большим трудом удалось остановить кровотечение.
Фрейду пришлось остаться в больнице еще на одну ночь. А утром Гаек решил показать постоперационный случай студентам. Можно было избежать подобного испытания, если бы Фрейд решительно возразил против подобной демонстрации. Но он с пониманием отнесся к «учебному процессу» и оказался в роли того пациента, на примере которого студенты постигали азы медицины.
Врачи не решились сказать Фрейду, что у него рак. Лишь через некоторое время ему сообщили правду. Обследование профессора Ганса Пихлера, хирурга, специализировавшегося на ротовой полости, подтвердило соответствующий диагноз. 4 октября 1923 года Пихлер сделал сперва одну операцию, а семь дней спустя другую операцию, удалив у Фрейда верхнюю челюсть и правую сторону нёба.
За первой операцией последовало множество других, принесших Фрейду непомерные муки и страдания. Так, в период с 1923 по 1927 год ему пришлось нанести 278 визитов врачу. Всего ему было сделано тридцать три операции. Лишь смерть, наступившая шестнадцать лет спустя после обнаружения у него рака, избавила его от непереносимых страданий.
Как можно расценить тот факт, что задолго до возникновения ракового заболевания Фрейд неоднократно говорил о раке? Почему, наконец, однажды, как утверждают некоторые исследователи, он сказал, что у него непременно будет рак, который будет властвовать над его телом и духом?
Вполне допустимо, что возникшее у Фрейда в раннем детстве бессознательное чувство вины, частично искупленное несчастным случаем (самоповреждением), сохранилось у него на всю жизнь. В исследовательском плане это подвигло его к самоанализу, изучению влияния бессознательного чувства вины на возникновение психических заболеваний, рассмотрению роли этого чувства в истории развития культуры и человечества. В личной жизни это приводило подчас к такому поведению, которое не поддавалось разумному объяснению с точки зрения тех, кто его окружал.
В частности, несмотря на настойчивые рекомендации врачей и просьбы близких бросить курить или
Не странно ли это для человека, выдвинувшего идеи о «принципе удовольствия», которым изначально в своей жизни руководствуются люди, и «принципе реальности», с которым им приходится считаться в семье, обществе?
Или как можно объяснить ту слепоту Фрейда по отношению к нацизму, когда он никак не хотел видеть реальную угрозу собственной жизни?
С приходом Гитлера к власти в Германии были подвергнуты сожжению книги Фрейда, конфискована психоаналитическая литература, закрыты психоаналитические журналы. Почти все известные психоаналитики эмигрировали в другие страны, главным образом в США. Многие друзья и знакомые предупреждали Фрейда о необходимости как можно быстрее покинуть Вену. И тем не менее основатель психоанализа оставался в Вене до тех пор, пока его собственные дети не оказались в руках гестапо.
Создается впечатление, что как в том, так и в другом случае Фрейд действовал вопреки своему рассудку. Наделенный острым умом, он не мог не понимать, что интенсивное курение не способствует сохранению здоровья. Привыкший смотреть правде в глаза, он не мог не видеть тех губительных для него и его дела последствий, которые нес с собой нацизм, объявивший психоанализ «еврейской наукой».
Что-то, задействованное внутри его самого, мешало прислушаться к голосу разума и руководствоваться в своих действиях принципом реальности. Фрейд стойко переносил череду болезненных операций, связанных с раком, но отравлял себя никотином. Он одобрял решение своих коллег, эмигрирующих из Германии и Австрии во имя сохранения собственной жизни и развития психоанализа, но подвергал себя смертельной опасности, оставаясь в Вене даже после ее оккупации нацистами.
Не бессознательное ли чувство вины, возникшее у Фрейда в раннем детстве и усилившееся впоследствии под воздействием различных обстоятельств, оказалось тем пусковым механизмом, который предопределил двойственное отношение основателя психоанализа к свой собственной жизни?
Не порождало ли оно у основателя психоанализа бессознательное стремление к искуплению «тяжких грехов», некогда им совершенных?
В раннем детстве Фрейда искупление «тяжких грехов» (враждебное отношение к брату и желание его смерти) привело к несчастному случаю. В зрелом и преклонном возрасте самоповреждение в виде несчастного случая выглядело бы не лучшим образом прежде всего в глазах самого основателя психоанализа, искусно раскрывающего подобного рода происшествия у своих пациентов. Поэтому, не осознавая глубинных мотивов своего поведения, Фрейд прибегает к таким формам искупления своих «тяжких грехов», которые характеризуются одновременно отчаянной борьбой за жизнь и ее саморазрушением.
В личной жизни бессознательное стремление Фрейда к искуплению «тяжких грехов» возвело его на плаху шестнадцатилетних мучений и страданий от различного рода болезненных операций, необходимости пользоваться сперва «монстром» (огромным протезом, отделяющим рот от носовой полости), а затем более совершенным, но тем не менее доставляющим массу неудобств протезом.
В исследовательском плане оно привело к развитию психоаналитических теорий об «инстинкте жизни» и «инстинкте смерти», вызвавших неоднозначное к ним отношение со стороны не только противников, но и приверженцев психоанализа.