Зигзаг судьбы
Шрифт:
— Прошу, Эли. Твой дом, как ты хотела, — он подтолкнул меня в высокую арку, ведущую в гостиную. — Пока здесь жил, купил эту мебель. Но ты можешь все это выкинуть и купить новую, по своему вкусу.
Он небрежно махнул в сторону кремовых дивана и кресел, обступивших низкий, темный деревянный столик. Ореховый паркет закрывал пушистый ковер. Молочного шоколада шторы прикрывали высокие окна.
— Забыл самое главное… — Рон подошел к окну, отогнул штору, взял корзинку, перевязанную голубой лентой. — Это тебе подарок на новоселье…
Он вручил корзинку и сложил руки на груди в ожидании реакции. Корзинка была прикрыта сверху мягкой фланелевой тканью.
— Как его зовут? — от неожиданности ничего другого в голову не пришло.
Корзинка была тяжелой. Пришлось поставить ее на диван.
— У него есть паспорт, там имя. Но ты можешь назвать по- своему, — Рон пожал плечами. — Кажется, все пункты выполнены?
Рон шагнул ко мне.
— Ты довольна? Спальни и гостевые комнаты посмотришь сама, — он протянул руку к своей куртке на моих плечах, намереваясь забрать. — Раз претензий нет, я пошел.
Я отступила на шаг назад, сжимая в руке края куртки.
— Рина — это она?
Ронан замер и непонимающе уставился на меня.
— Ты о чем, Эли?
— Эта служанка… Рина. Вы с ней…
Я кусала губы, ожидая ответа. Муж еще секунду вглядывался, словно не верил услышанному, качнул головой и ответил:
— Нет, не с ней. Существует служба эскорта. Это все что тебе интересно или что-то еще?
В голосе прозвучала ехидство разбавленное удивлением. Я поняла, что с вопросом перегнула.
— И где ты теперь будешь жить?
— Вернусь в «Айсберг», — Рон вновь протянул руку к своей куртке, и я отступила еще на шаг назад.
— Спасибо, Рон, я все еще под впечатлением, но… список изменился… — прикусив губу, поймала его недовольный взгляд.
По лицу Рона пробежала тень. Он вздохнул и устало выдал:
— Что еще, Эли? Я все сделаю, только не сбегай больше… — он сделал пару шагов и сжал мои плечи, будто боясь, что я исчезну. — Все с ума сходили эти двое суток.
— Жалеешь, что заглянул тогда в храм?
— Чтобы ты себе не решила, ты — лучшее, что случилось в моей жизни. Другая мне не нужна. Только ты, такая яркая, горячая, отчаянная, неугомонная, обидчивая… беглянка.
Он осторожно наклонился и прикоснулся губами ко лбу.
— Если сбежишь снова, я отправлюсь следом, — добавил Рон, нехотя отпуская. — Ты устала, еле на ногах стоишь. Я пойду. Звони, в коннекте есть мои сигнатуры.
— Подожди, Рон. Я боюсь оставаться одна. Следующим пунктом внеси «отец нашим детям»…
В голове звучала мелодия. Тихо словно далекое эхо. Я обрадовалась, эта мелодия всегда была вестником чего- то хорошего.
— Что, Эли…? Я не понимаю…
— Ты, Рон… Здесь не хватает тебя… — секунду мы вглядывались друг в друга, я с надеждой, он с недоверием.
— Эли, это признание? — голос предательски дрогнул, выдавая волнение.
Рон осторожно коснулся моей щеки, убрал непослушную прядь, еще не веря, скользнул ладонью, зарываясь в волосы. Я сама потянулась к нему, и его губы накрыли мои в поцелуе.
Глава 38
Глава 38
Виски ломило, левую сторону лица не чувствовала, голова казалась ватой набита. Я попыталась пошевелиться и застонала, тело пронзил миллион иголок одновременно, мышцы одеревенели и не слушались. Открыла глаза, но увидела только расплывшиеся пятна. В уши нещадно лилась музыка.
Где я? Где Ронан? Я в аварию попала?
Мысли одна хуже другой заметались в голове.
Стоп! Нужно перестать паниковать. И постараться оценить
Расплывшиеся пятна постепенно обретают очертания. Это стены изрисованные символами. Точнее формулами. Знакомыми формулами.
Я что в кабинете химии? Как же мешает музыка!
Руке удается дотянуться до уха. Там угнездился наушник. Вложив всю силу что осталась, делаю рывок, наушник зажат в руке. Теперь нужно попытаться поднять голову и оглядеться. Я собираюсь, не тороплюсь. Упираюсь руками в столешницу, и с силой откидываюсь назад. Спину вновь прошивает боль. Слезы брызжут из глаз, вопль накрывает пространство вокруг. Изо всех сил цепляюсь за столешницу слабыми пальцами, не давая телу завалиться. Каждый вдох отдается тупой болью в ребрах.
Надо отдохнуть. Может, кто-то слышал мой крик и придет на помощь?
Вынимаю второй наушник и прислушиваюсь. Вокруг стоит ненормальная тишина. Ничего, кроме шипящих звуков из наушников. Страх тут как тут, ползет липкой змейкой по позвоночнику. Оглядываюсь и холодею от узнавания. Это мой класс химии в земной школе.
Что я здесь делаю?
Взгляд случайно задевает руки. Вскрикиваю от изумления. На пальце нет обручального кольца, и брачная татуировка тоже исчезла. На мне только почерневшее серебряное колечко ученицы ашранской школы при посольстве. Еще не веря в происходящее, рука медленно тянется к животу. К совершенно плоскому, без намека на беременность. Я одергиваю синее школьное платье, и оно расползается, в руке остаются некрасивые лохмотья. На столе толстый слой пыли скрывает тонкий прямоугольник планшета. Кое-как счищаю серый налет, пачкая пальцы. Нажимаю активацию. «Вечная» ашранская батарейка работает. В мгновение загружается заставка: я и Тариэль целуемся, фоном идет музыка, Джейсон Донован «Поцелуй». Та же что в наушниках. Я вспоминаю, что слушала ее после, как Тар улетел с родителями. Я тосковала, нашла ее в фонотеке трехсотлетней давности. Современная музыка Земли и Ашрана была исключительно бравурная и позитивная, не созвучная моему настроению. Вспомнила, как зашла в этот класс, слушала песню, любовалась заставкой и заснула на парте в ожидании своей группы.
Так я все та же Эли? Я не улетела к дяде, я попала под Консервацию! Но почему я не сошла с ума? Или сошла и мне все это кажется?
Стало не по себе от осознания, что я все та же четырнадцатилетняя ученица. И все, что случилось со мной и Ронаном может оказаться сном. А сейчас я в госпитале и все это только кажется.
Так, не паниковать! Мне нужно встать и найти зеркало, я должна убедиться… Ноги отошли и неплохо двигаются.
Тихонько приподнимаю то одну, то другую. Упираюсь руками и рывком поднимаю тело. На этот раз боль тупая и гнездится в пояснице. Сажусь на парту отдохнуть. Ухо ловит незнакомые шорохи. Прислушиваюсь. Слышится отдаленный звук чьего-то громкого разговора и шагов.