Зильбер. Третий дневник сновидений
Шрифт:
– Ну конечно же как нельзя лучше! – Я посмотрела на Грейсона. – Если не считать мелочей, вроде той, что Артур поклялся отомстить, после того как ему не удалось убить мою младшую сестру. Или той, что истекающая кровью Анабель отменила жуткий сон своего психиатра и продолжает тут бегать. Или что твоя конечно же разумнейшая и морально неуязвимая экс-подружка ночами пробирается в твои сны. Как уже сказано, это всё мелочи. Всё как нельзя лучше.
– Нет, это неверно. – Хотя я перечислила лишь малую часть наших проблем, Грейсон выделил сравнительно безобидную «экс-подружку». – Даже если в коридоре снов вам встретилась действительно Эмили, это был единичный случай. – Он бросил ненужную ложку
Я чуть было не сказала: «Что ж, не заставит ли теперь этот страшила Фредди повторять по буквам что-то про пудинг из тапиоки».
Но тут миссис Лоуренс вскочила и взобралась на учительский стол. И нам стало ясно, что всё это время мы были похожи на людей, которые устроили уютный пикник на краю вулкана. И ведь знают, что в любой момент может начаться извержение, но говорят и спорят о том, как это ужасно, и, лишь когда земля под ними начинает трястись, до них доходит, что это действительно серьёзно. И что они упустили время, когда ещё можно было спастись.
Опрокинув кучу посуды, миссис Лоуренс сразу привлекла к себе общее внимание. Несколько учителей вскочили, потому на их одежду попала вода или сок. У директрисы Кук хватило присутствия духа, чтобы отодвинуть в безопасное место вазу с нарциссами, а школьники вокруг начали перешёптываться.
Миссис Лоуренс было около сорока. Тонким лицом, тёмными волосами и длинной изящной шеей она мне напоминала одну французскую актрису и её долговязого пони по кличке, кажется, Софи. Она предпочитала носить светлые блузки, костюмы от Шанель и туфли на высоких каблуках, на которых могла ходить безумно быстро. Её волосы были уложены элегантно и в то же время небрежно, и она умела посмотреть невероятно строго, если кто-то не выполнил домашнего задания. Вообще, она вполне соответствовала расхожим представлениям о французской учительнице, и нам всегда казалось, что у неё это не от природы, а позаимствовано из какого-то известного кино.
Впрочем, сейчас она была на себя не похожа. Не замечая шума и суеты вокруг, она стояла на учительском столе среди грязной посуды, раскинув драматически руки.
В первый момент я подумала, что она хочет держать речь в духе фильма «Клуб мёртвых поэтов» и цитировать Уитмена [2] , чьи стихи хотя того и заслуживали, но были неуместны, если иметь в виду предмет, который она преподавала.
– Вы, наверно, знаете, потому что могли прочесть в блоге этой анонимной твари Леди Тайны, что у меня с этим вот Жилем Ванхагеном в последние два года учёбы был роман, – сказала она своим ясным голосом, заставляшим дрожать не только пятиклассников.
2
Уолт Уитмен (1819–1892) – американский поэт, публицист.
Мистер Ванхаген, как раз пытавшийся с помощью салфетки убрать то, чем его испачкал опрокинувшийся стакан, замер, и лицо его побледнело.
В зале повисла мёртвая тишина.
– Роман, – повторила миссис Лоуренс, и уголок её рта презрительно опустился. – Терпеть не могу это слово. Оно всё делает таким жалким, таким мелким, таким достойным презрения, всё, что для меня было таким чистым, таким чудесным, в чём было столько сладости. Я была так влюблена, так счастлива и так уверена, что мы созданы друг для друга.
Оглянувшись, я отметила, что в зале, полном половозрелых подростков,
– Я ему верила, когда он говорил, что бросит свою жену, – продолжала миссис Лоуренс и дрожащим пальцем показала на мистера Ванхагена, а тот всё раздумывал, спрятаться ли ему сейчас под столом или просто убежать. – А надо было во всём получше разобраться! – Миссис Лоуренс повернулась на каблуках, опрокинув ещё один стакан. – Мужчинам никогда нельзя доверять, вы слышите, девочки? Им нужно только одно: завладеть вашим сердцем, чтобы потом растоптать его! – Она огляделась и воскликнула: – Надо ли вам это доказывать? Продемонстрировать вам, что он сделал с моим сердцем?!
Это, конечно, был риторический вопрос, не требующий ответа, но, если бы прозвучало ясное «нет» или в неё что-нибудь бросили, это могло бы предотвратить катастрофу, которая уже совершалась. Но мы были слишком ошеломлены.
Медленно, очень медленно миссис Лоуренс расстегнула свой жакет от Шанель, дала ему соскользнуть с плеч, и тот упал в салат мистера Дэниела. Затем она стала расстёгивать пуговицы на блузке.
– Посмотрите сюда! Я покажу вам, где он вырвал из груди моё сердце.
Я затаила дыхание. И все другие словно перестали дышать. Ещё две пуговицы – и мы увидим, какого цвета бюстгальтер у миссис Лоуренс.
Только директриса Кук сохранила способность шевельнуться. Она осторожно поставила вазу с цветами на пол и вскинула руку:
– Кристабель, моя милая! Слезьте, пожалуйста, со стола.
Миссис Лоуренс уставилась на неё растерянно.
– Но сердце… – пролепетала она. – Я ведь должна им показать моё сердце.
– Знаю, знаю! – сказала директриса Кук, и голос её слегка дрожал. – Слезайте! Пойдёмте ко мне в кабинет.
– Куда?
Миссис Лоуренс медленно опустила руку и огляделась. Каблук её правой туфли оказался в тарелке мистера Ванхагена, и, когда она его вынула, на стол потекли капли горохового супа.
– Что случилось? Как я?.. Почему?..
На лице миссис Лоуренс был ужас, её немного пошатывало, как бывает с человеком, который во сне куда-то забрался и не может понять, где он.
– Всё хорошо, Кристабель, – заверила её директриса Кук. – Вам надо лишь спуститься с этого стола. Эндрю, не подадите ли вы ей руку?
– Почему?.. Кто?.. – Миссис Лоуренс в панике оглядывалась, её взгляд непонимающе блуждал по нашим лицам.
Точно так же, как после приступа лунатизма, случившегося с Мией, меня вдруг озарило, в желудке появилось неприятное ощущение, а вместе с ним пришло понимание. С миссис Лоуренс всё произошло не случайно – это было какое-то представление для нас. Кто-то использовал миссис Лоуренс как марионетку, чтобы что-то нам показать.
Этот кто-то был намного сильней нас. И он нас опережал.
– Это ведь сон, не так ли? – проговорила миссис Лоуренс. – Конечно же сон.
– К сожалению, нет, – прошептала за моей спиной девушка.
И я почувствовала, что все в этом зале так же, как я, сочувствуют этой заикающейся и шатающейся женщине.
Все. Кроме одного человека.
В то время как мистер Дэниел и всё ещё мертвенно-бледный мистер Ванхаген помогали миссис Лоуренс сойти со стола и повели её к выходу, я медленно повернула голову и встретилась глазами с Артуром. Он, казалось, ожидал этого, взгляд его голубых глаз оставался невозмутимым. Пока на него не стали глядеть и Генри с Грейсоном. Конечно, они подумали о том же, о чём и я.