Зима гнева
Шрифт:
– У нас? Нет. У Освобождения…
– Попроси у Пламенного. Думаю, он тебе не откажет? – не менее ядовито оскалился Тигр. Ей-ей, несправедливое прозвище человеку дали, надо было Гадом назвать… яду бы у него на шесть аптек хватило.
Жом Ураган и просить не собирался.
– Значит, что-то у тебя к рукам прилипало. Вор!
– Я эти деньги не на девок в кабаке спускаю, – парировал Тигр. – Думаешь, мне это зерно понадобится? Я себе на булочку хлебушка средства нашел бы…
Ураган тяжело вздохнул.
– Пошли, поедим.
Меню жомов повергло бы в истерику повара высокой кухни. Вареная картошка, соленое сало, копченая рыба, квашеные овощи… алкоголя, кстати, не было. Зато был яблочный пирог.
И горячий чай, заваренный лично Тигром.
К концу обеда Ураган кое-как переварил предложенные ему идеи, и потер лоб.
– Ты с Пламенным говорил?
– Да. Он меня послал в задницу.
– Он еще хоть жив?
Тигр мило улыбнулся.
– Пока – да. Ураган, я тебя умоляю, поговори с ним. Если хочешь – хоть три раза! Попробуй убедить, попробуй доказать, пусть он прикажет закупить зерно… что вы – мало денег привезли?
– Много.
– Ну так что же? Поговори! А когда тебе откажут – приходи, и мы поговорим еще раз. Просто помолчи о моем предложении…
– Хорошо. Но я уверен, что Пламенный…
– Вот и хорошо, что уверен. Налить тебе чего покрепче – или чаем обойдешься?
– Сука ты, а не Тигр. Никакого настроения нет. И пить не хочется…
Тигр фыркнул.
Ну вот такая у него планида – людям настроение портить! Чисто кошачья… кошки это хорошо умеют. И успокаивать, и раздражать… а тигр – это ведь тоже киса, правда? Только большая и полосатая.
Русиина, Синедольск.
Аксинья с восторгом оглядывала дом.
– Ишь ты! Все господское…
Савва кивнул.
Наденька, так уж получилось… дом тебе я выбрал, да только не привела судьба. Не дождался он тебя. А внука нашего – дождался.
– Мальчика вымой и уложи, потом поговорим с тобой.
Аксинья спорить не стала.
Послушно приняла уставшего мальчика, отнесла его наверх, купать не стала, обтерла губкой. Раздела, уложила в кровать и спустилась вниз.
Савватей сидел, смотрел на свечу, и такой у него был вид…
Аксинья даже испугалась.
– Дядька Савва, что вы?
– Ничего, Ксюша, ничего… это просто усталость.
Ласки, прозвучавшей в голосе мужчины Аксинья испугалась еще сильнее.
– Вы б себя видели…
– И видеть не хочу, – в голос лесника постепенно возвращались краски. – Значит так, Ксюха. Вот тебе деньги на месяц. На прожитье хватит…
– Еще бы, дядька Савватей. Тут еще и останется!
– За ребенком смотри хорошо. Знаю, блудное дело ты не оставишь, но ты не дрянь. И братья-сестры
Аксинья опустила глаза.
– Дядька, я ведь не со зла так. Словно бес щекочет… с того и замуж не пошла, чтобы хорошего человека не огорчать. А дрянь мне и самой не надобна.
– Только и дела бесу – там тебя щекотать, – фыркнул Савва. – Через месяц приеду, еще привезу. За мальчишкой хорошо смотри, случись что – своими руками удавлю. Поняла?
И такой у него был взгляд… нет, не шутил мужчина. Ни минуточки не шутил.
Аксинья кивнула.
– Досмотрю я вашего внука. Слово даю.
Савватей спорить не стал. Кивнул, добавил еще пару золотых в стопку денег на столе, развернулся – и вышел обратно в ночь.
Аксинья села за стол.
Первое что сделала девушка – это хозяйственно прибрала деньги в самое надежное место – свой девичий сейф… оттуда просто так не достанут.
Потом задумалась.
Шила в мешке не утаишь… Аксинья дурой не была, и подметила кое-что. И сходство между Ильей и Савватеем. И сходство между мальчишкой и Ильей… не полное, конечно, видимо, в мать пошел, но кое-что есть.
Нос у него отцовский, брови похожи…. Это Аксинья видела. И сплетни слышала.
И что к торе дочь приехала, и внука привезла… значит, вот чей это внук. Ну, коли так…
К чести Аксиньи, мысль бросить мальчика или выдать его властям у девушки даже не возникла. С Ильей у них все по-доброму было. И расстались они по-хорошему. Тору уезжать надо было, а с собой ее взять… она бы и сама не поехала. Не дура.
Добром бы это не кончилось, вот она и не поехала бы… нет, ни к чему. Но ежели это его сын…
Присмотрит она за мальцом, чай, не переломится. А пока надо в доме разобраться. Где что лежит, какие запасы есть, готовить-то надо! И мальцу хоть пару рубашек сшить, да штаны попроще, а то за версту видно, что все господское, тонкое, нежное…. Сейчас такое лучше не носить.
И Аксинья деловито принялась обследовать дом.
Мерно постукивала копытами лошадь.
Савватей почти не правил ей, чай, не дура, с дороги не сойдет, а сворачивать тут некуда. Мысли его одолевали грустные…
Ксюха, конечно, мальца досмотрит, да вот дальше-то как? Это ж не на год решение, не на два… это надо дальше… на сколько ему денег хватит? На сколько его века хватит?
Савватей не обольщался.
Ежели в стране такое творится, хватать надо всех домочадцев в охапку, да и в лес уходить. Тот не выдаст, прокормит… но ведь не пойдут дети! Все умные! Все взрослые, все своими домами живут…
Ему-то как быть?
И Гошку не бросишь, и домой его не привести. Уж на что у него жена безропотная, а тут взъерепенилась. Не даст она мальцу жизни!