Зима, изменившая нас
Шрифт:
– Нет, нет, нет! – замотал клювом из стороны в сторону мой единственный говорящий друг. – Ну что ты удумала? – Вопрос не требовал ответа. Круш слишком хорошо меня знал. – Ты надорвешься, пока будешь затаскивать его на сани, а он издохнет еще до того, как мы доедем до дома. А если он все же очнется, то сожжет твое чересчур доброе сердце, – сыпались сверху пророчества, пока я пыталась хоть чуть-чуть передвинуть спящее тело, держась за голые пятки. Зато Карамелька одобрительно фыркнула сзади. Или мне так только хотелось думать.
– Может быть, – пыхтела я.
– Может быть? – изумленно переспросил
– Может быть, он умрет, а может быть, он убьет меня, когда очнется. Но это мой лес, – пришлось остановиться и поправить непослушную шапку, которая снова съехала на нос. – И в моем лесу случилась беда. Я не пройду мимо. И уж точно, я не стану убивать безоружного!
На это ворон не нашелся с ответом. Но все равно остался прав – незнакомец оказался тяжелым. Почти неподъемным. За этот год в изгнании я научилась делать многое: и дрова колоть, и печь топить, и крышу латать. Смогу и дракона дотащить. Подбадривала я себя мысленно, передвигая тело по чуть-чуть. Тишина продержалась недолго.
– Ну кто так тела ворочает?! – нетерпеливый Круш сменил вектор своего ворчунства. – Разложи рядом лошадиную попону, перекати на нее пострадавшего, а уже потом тащи его в сани! – Я со вздохом прикрыла глаза, пытаясь потушить раздражение. Если не считать тон, совет был хорошим. Вот уж не думала, что когда-нибудь ворон будет обучать меня, как затащить в свой дом мужчину, тем более незнакомого. И уж точно не думала, что это будет дракон.
Глава 2
АЛ
Сначала заныла грудь, затем закололи пятки. Постепенно боль возвращалась во все тело. Сложно было поверить в то, что я еще жив. Но в противном случае – откуда быть ломоте в пояснице?
Запах мяты проник в нос, наполняя легкие и неся свежесть в мою затуманенную голову. Что-то мокрое и прохладное коснулось правого плеча, снимая жар, затем это же коснулось левого, словно кто-то очищал кожу от застарелой гари. Девичий голос беззаботно напевал незнакомую мелодию. Я чувствовал запах, слышал голос, но увидеть ничего не мог. Перед глазами была лишь муть, словно меня опустили на дно заросшего тиной болота.
– Где я? – прозвучал хрип, отдаленно напоминающий мой голос.
– Ты в безопасности, – прервалась песнь. – И постепенно идешь на поправку.
– Значит, все-таки не умер. – И вновь сознание уплыло. Тишина. Ни запаха мяты, ни боли, ни мыслей. Времени тоже не было. Мог пройти час, а мог – год. Не знаю. Когда я открыл глаза, рядом уже никого не было. Зато зрение вернулось, а с ним и память. Меня отравили. Замудренный яд смог разорвать суть на две части, отделить незримой стеной дракона и человека. И ни один лекарь империи не в силах был помочь. Я медленно, неделя за неделей, сгорал от собственной магии, наблюдая, как сереет лицо отца. Спустя десять дней безутешные глаза матери уже не сдерживали слез. И все же я каким-то образом выжил. Кто-то спас меня. Последнее воспоминание – светлый потолок спальни и веснушчатое лицо друга. Сколько времени после этого прошло?
Бревенчатые стены комнаты точно не были частью дворца. Через маленькое квадратное окошко, пробивались солнечные лучи, подсказывая, что сейчас день. К выложенной темным брусом стене
– Ты так усердно заботишься об этом чешуйчатом проходимце, – послышался переполненный раздражением мужской голос. – Переводишь на него наши припасы. Прогреваешь еще одну комнату, чтобы дракону было комфортно. Что на это сказали бы твои предки?
– Мои предки от меня отвернулись, – донесся звонкий ответ. – Почему меня должно заботить, что они… – речь прервал скрип открывающейся двери. Карие глаза встретились с моими, и девушка замерла, так и не войдя в комнату. Кажется, несколько мгновений она даже не дышала, прикрываясь глиняным кувшином, который, видимо, предназначался для меня.
– Очнулся? – возник короткий вопрос испуганного олененка. Я осторожно кивнул. – Буянить будешь?
– А надо?
– Нет, – девушка замотала головой так, что рыжие кончики волос коснулись точеного подбородка, а вода в кувшине чуть не выпрыгнула наружу. – Ты всю человечинку ешь? – последовал неожиданный вопрос. – Или только невинных дев?
– Я бы предпочел курятину, – впал я в замешательство, окончательно переставая что-либо понимать. Это ж куда я попал, раз тут людей едят? То же замешательство отразилось и на девичьем лице. Похоже ответ ее не удовлетворил. – Людей никогда не пробовал, – осторожно добавил я, не желая при самом первом знакомстве оскорбить здешние обычаи. Услышав последнее, человечка глубоко вдохнула, словно успокаивая себя. Затем кивнула своим мыслям и решительно вошла в комнату.
– Лучше и не начинать. – С высказыванием невозможно было не согласится. Пушистые тапки на ногах делали шаги вошедшей практически беззвучными. Бесформенная одежда скрывала силуэт, а волосы чуть короче плеч на непокрытой голове окончательно сбивали с толку. Я не мог угадать даже страну, в которой выросла эта особа, с порога обращающаяся к принцу на “ты” и предлагающая “человечинку” на завтрак.
– Тогда слушай внимательно, пока твое сознание снова не уплыло. – Незнакомка решительно поставила кувшин рядом с медным тазом, а затем вернулась ко входу и плотно прикрыла дверь от того, кто подслушивал во втором помещении. – Кулон на тебе. – Изящный палец указал мне на грудь. – Это единственное средство, которое помогло справиться с хворью. Не знаю, что это, но отпускать тебя из рук смерти оно не хотело.
– Спасибо…
– Не перебивай, – отрезала незнакомка, прислонившись спиной к столу и, видимо, не желая подходить ближе. – Кулон – непростой артефакт. Он использует твою собственную магию. Пока он на тебе, ты не сможешь колдовать. Пока камень полностью не посветлеет, болезнь не отступит, – поясняла рыжеволосая девушка, так похожая на олененка. – Если попытаешься снять, то снова провалишься в беспамятство. А я сочту это твоим выбором и не стану помогать второй раз. – Мерцающий бордовым и черничным кулон продолжал мигать, будто повторяя предостережение.