Зима[лето] том 1
Шрифт:
Незнакомец улыбнулся.
— Зима, — пожал он руку ее мужу. — Рад снова видеть.
— Я тоже.
Зимин обнял его как старого друга и дорого гостя, а потом представил Ольгу. Незнакомец рук целовать не стал, просто сжал на миг в своей огромной лапе и тут же осторожно отпустил.
Это оказался человек Зимина, который вел дела на Севере. Иван Сергеевич Иванченко был руководителем дочерней фирмы. Больше никаких подробностей ей не сообщили, да ей и не надо. Зачем? Своих дел хватает.
— Как там, жениться не
— Думаем, — улыбнулся и пробасил гость. — Задержусь я на севере, видать. Или вообще останусь.
— Ну, добро, — хлопнул его по плечу Мирослав. — Серого заберешь с собой, да?
— Можно. Вроде, закончили с ним, — сказал он, чуть понизив голос, и покосился на Ольгу.
Тут подскочила Надюшка, и стало не до того. Они начали выгружать из багажника сумки с едой, а потом, как в прошлый раз, пошли здороваться с женщинами и вместе накрывать на стол во дворе.
К счастью, с погодой повезло. Моросящий дождь весь выпал в столице, а за городом было сухо и солнечно. Листья уже вовсю полыхали. Бабье лето!
Малыши с визгом захватили свои танки, расцеловали «тетю Олю» и убежали играть в зал. Витя, который остался с мужчинами во дворе, пока не видел подарки. Успеется. Ольга смотрела с кухни на малышей и вздыхала. Эх… Ну, хотя бы так соприкоснуться и приобщиться к материнству. Пусть она просто «тетя Оля». Пусть.
— Оль! Оля!!! Ты что, оглохла? — кажется, в десятый раз окликнула ее подруга. — Ты чего такая мрачная?
— Да, так.
Как и предупредил Зимин, еще одним гостем оказался брат Калашникова. Ольга обратила внимание, что мальцы подруги куда-то тихо испарились, но голоса по-прежнему были слышны, словно они в другом конце гостиной, у окна.
Надя отошла, так что Ольга решила проверить, что происходит. Там в кресле с электромотором сидел мужчина лет тридцати. Ванюшка взобрался к нему на колени и трогал лицо парня. Сема стоял рядом.
— Дядя Вадим, — подергал малыш за ухо мужчину. — Пойдем с нами иглать?
— Ваня! — окликнула она. — Сема!
Мальчик шустро, как обезьянка, слез обратно с колен и сказал:
— Я ничего не делал.
— Да вижу я, — улыбнулась женщина и подошла ближе.
Мужчина при ее появлении приподнял голову и сделал попытку улыбнуться. Получилось не очень. Одна половина лица улыбается, а другая нет. Уголок рта безжизненно свисает вниз. От этой странной улыбки лицо сразу становится перекошенным.
Ольга с трудом удержалась, чтобы не ахнуть. Она протянула руку, пожала его ладонь и ощутила слабое эхо в ответ, когда шевельнулись пальцы:
— Здравствуйте. Я Ольга, жена Зимина. А вы, наверное, Вадим?
— А! — кивая ответил он.
«Да», — мысленно перевела она.
— А почему дядя не ходит? — бесхитростно спросил Сема.
— Мама разве не сказала?
— Не-а.
— Сильно
— Ладно, — задумался малыш.
— Сема, у тебя что, еще один зуб выпал? — спросила она.
— Да! — щербато улыбнулся он.
— Тетя Оля, пойдем во двол? — спросил Ванюшка. — Дядя Вадя, у тебя клесло катается. А у меня танк не катается.
— Ак?
— Танк! Я покажу.
— Конечно, не катается, Вань, — взъерошила она волосы мальчишки. — Там же мотора нет.
— А я хотел с мотолом, — насупился он. — И Сема тоже.
— Да… — протянул его брат.
Не угодишь, короче. Разбаловала она их.
— Ам… Ам! — показал пальцем Вадим.
«Там» в углу стояли странные костыли с подлокотниками. Значит, он может ходить? Непонятно. Ольга подхватила их и оглянулась на ребят.
— Ну, ладно, поехали, — сказал она.
Ольга запоздало вспомнила, что на выходе нет пандуса. Придется просить мужчин, чтобы они помогли спустить кресло вниз.
Вадим Калашников тронул кнопку на подлокотнике, и кресло двинулось с места. Мужчина ехал, выруливая правой ногой. Ольга поняла, что у него действует только половина тела, как у человека, пережившего инсульт. А она-то сначала испугалась, что ничего не работает ниже пояса, и еще удивилась, что он в обычных брюках без памперса под ними. Значит, он в состоянии себя контролировать. Уже легче.
Дети с гиканьем, как племя диких индейцев, припустили к выходу вслед за креслом. Тут дверь приоткрылась, и в них чуть не врезался Михаил Калашникова и еще один незнакомый мужчина с непримечательной, усредненной внешностью. Средний рост, среднее телосложение, просто никакой. Незапоминающийся типаж. Пройдешь по улице мимо и не заметишь.
Их вела Надежда.
— Ой, вы уже на выход, да? — выпалила она. — А я подмогу привела.
— Вадик, сейчас. Глуши мотор, — скомандовал старший брат.
Кресло перестало буксовать на стальном стыке коврового покрытия и кафеля. Мужчины подняли кресло, перекатили через препятствие и вынесли на порог, а оттуда спустили во двор.
— Что за… ерунда? — выругался вполголоса второй мужчина. — Пандус надо.
— Да я недавно дом купил, пока еще не успел поставить, — ответил Калашников.
Они поставили кресло на мощеную дорожку, и дальше Вадик поехал сам. Малышня вприпрыжку помчалась за ним.
— Быстлее, быстлее! — кричали они. — Дядя Вадя, быстлее!!!
Кресло поехало быстрее. Пекинес догнал и затявкал на них. Старший брат смотрел на это и улыбался.
— Аккумулятор посадит, — проворчал он и провел рукой по короткому ершику волос на голове.
Несмотря на это было видно, что он одновременно и радуется, и смущается. Ольга поняла, что Михаил очень любит своего больного и беспомощного брата.