Зима[лето] том 1
Шрифт:
— Прости, — рассмеялась Ольга. — Давай лучше ты ко мне.
Она встала, напоминая Венеру, рожденную из пены морской, и начала неверными, чуть подрагивающими от нетерпения пальцами развязывать ему галстук. Вода стекала по ее телу, капала с рук. Мокрый шелк поддавался с трудом. Мирослав смотрел испытующе, ожидая, что дальше.
Ольга стянула с него рубашку и пиджак, расстегнула пояс. Замерла. Хотела посмотреть. Вроде, цел. Ни синяков, ни ссадин. Она взяла его за руку, перевернула ладонь и изучила костяшки пальцев; повторив операцию с другой рукой, женщина
— Что так? — спросил он, смутно догадываясь, что она искала.
Она не ответила. Снова поцеловала, сначала в уголок этих твердых губ, потом в шею. Игриво куснула его плоский сосок, отпрянула, снова приникла, проложила дорожку из поцелуев по крепкой, мускулистой груди, опустилась обратно в облако пены и коснулась губами плоского мускулистого живота чуть выше ремня. Зимин вздрогнул, как от электрического разряда, и втянул воздух сквозь зубы.
Она посмотрела на него снизу вверх и сказала:
— Я жду!
И, как русалка, откинулась подальше и отплыла, заманивая к себе. Он разделся и последовал за ней.
— Как день прошел? — спросила она его, хотя мысли были совсем о другом.
Зимин видел, что она его хочет. В этот момент зрачки расплываются во всю радужку, и она сначала смотрит в глаза, а потом отводит взгляд, скрывая свои мысли. Но он-то знает.
Прикусила губу. Снова на него посмотрела.
— Хорошо прошел, — ответил он и прижал ее к бортику с другой стороны огромной ванной. — Отлично.
— Слав! — возмутилась она и с вызовом посмотрела ему в глаза. — Я серьезно.
— Я тоже.
Она вдруг ощутила его колено у себя между ног. Зимин подхватил ее обеими руками за талию, приподнял и сел на колени, практически усадив ее на себя. Ольга охнула от такой стремительности и инстинктивно обняла его за шею, чтобы удержаться. Хотя… он и так ее держал.
— Журналюшка наведался, — сказал мужчина ей куда-то в ухо.
Ее сознание словно разделилось. Одна часть отвечала за разговор, а другая хотела послать все лесом и отдаться мужчине.
Ольга поерзала, устраиваясь поудобнее, и тут ее самого чувствительного местечка между ног коснулась его напряженная, вздыбленная мужская плоть. Женщина изогнулась, двинулась туда-сюда и тихо застонала, ощущая, что он еще сильнее возбудился. Она всем телом потерлась об него, и ее чувствительные соски сжались от воды и этого прикосновения.
— И ты… — начала она.
— Не трогал я его, — хмыкнул Зимин. — Зря переживаешь.
Ему надоела эта возня. Давно уже отвердел, как камень, и не хотел ждать. Он приподнял ее и начал плавно опускать на себя. Он входил сантиметр за сантиметром, овладевал ею, и она сдавалась на милость своего завоевателя.
Мужчина вошел до конца и начал двигаться, подхватив ее под ягодицы и помогая руками. Вверх, вниз… Он задавал четкий, размеренный ритм, и она легко его подхватила, двигаясь с ним вместе в такт, как единое целое. Она хотела ощутить каждое движение твердой, напряженной плоти внутри, хотела отдаться ему без остатка.
Он целовал ее, кажется, что-то говорил,
Удар, еще один. Все кончено.
Ольга все еще обнимала его и тяжело дышала, положив ему голову на плечо. Дыхание медленно восстанавливалось. Зимин отодвинулся, но не торопился выходить из нее. Он тоже приходил в себя.
Вдруг она ощутила, что его пальцы проникли между чувствительных складок и пару раз надавили.
— Ах!
И она снова рассыпалась искрами наслаждения.
Глава 48
Ольга не спросила, откуда он знает. Не мальчик все-таки. Это мужчинам нужно отдохнуть перед следующим заходом, а женщина может сразу. Значит, он решил дважды подарить ей «высшее наслаждение» и «маленькую смерть».
Да неважно.
Важно, что он с ней. После такого не страшны никакие враги. Можно идти на этот чертов светский раут и показать себя во всей красе. Сказано же, что они занимались развратом. Вот они и будут, чтобы оправдать доверие.
— Ты как? Пошли, поедим, — предложил Зимин, устав лежать в остывающей воде. — На приеме будет всякая несъедобная фигня.
— Целиком и полностью поддерживаю ваше предложение, — шутливо отсалютовала она.
Да, пора вылезать. Собака скребется, тоже, наверное, требует ужин. Ольга вылезла, завернулась в махровое полотенце и открыла. Чарли забежал и полез с инспекцией в ванну. Зимин шуганул пекинеса и вылез вслед за ней.
Они сушились перед зеркалом, приводили себя в порядок и переглядывались. Настроение хулиганское! Ольга вдруг снова обняла мужа, заставила нагнуться и крепко поцеловала.
«Я тебя люблю».
Вслух она так и не решилась этого сказать. Да и неважно. Важно только то, что они вместе.
Ольга сделала мужу стейк с салатом, а себе овощи и паровую рыбу. Ему кофе, себе чай.
— Не надоело оздоравливаться? — спросил Мирослав.
— Ой, я уже сегодня кофе пила. На работе и в ресторане, — как-то легко и непринужденно соврала она.
Почему-то в мелочах обманывать легче, чем в крупном. Давно заметила, хотя в принципе не любила этого. Почему? Потому что даже маленькая ложь тянет за собой еще одну, другую, третью и имеет свойство множиться, нарастая, как снежный ком. И потом ты уже сам не знаешь, как дальше быть. Ей не нужна такая жизнь во лжи. Насмотрелась на знакомых.
Ей и муж-то больше всего нравился тем, что с ним можно было откровенно поговорить обо всем. Он поймет. Это его самое ценное качество, пожалуй.
Он ей рассказал про слежку папарацци, который проник в «Колоссиус», и про эпичную погоню по всему ночному клубу. Спринтер им попался, не иначе. Ольга удивилась, что за странная блажь у заказчика съемки.