Зима[лето] том 1
Шрифт:
Она не уточняла, где это «там». Маршрут проложит, а ей потом краснеть.
— Хорошо, но потом не жалуйся. Приеду — проверю.
Что и как, вернее как и где он собирался проверять, она не решилась спросить, а он не уточнял. Тут Зимина отвлекли, и он поспешно попрощался.
Ольга лежала и думала. Вот вам и секс по телефону. А все почему? Потому что нельзя футболить родного мужа и потом дразнить его.
Утром Ольга встала ни свет ни заря, еще и семи не было. Они с Чарли позавтракали. Потом она
Одежда — черная длинная юбка и жакет. Серая косынка, которой она повяжет голову. Сумка, куда положит все необходимое. Граненый стакан? Ох, не нашла, придется опять ехать в магазин. Ей казалось, что дома был. Стала рыться в буфете, чуть не плача, и наконец нашла.
— Ну, я же помню, что был!
Изредка использовала как мерный стакан для продуктов. Ладно, сейчас муку с молоком замерит, помоет и сразу уберет в сумку, чтобы потом не искать.
Женщина без сил присела на кухонный табурет, словно до этого гири ворочала. Руки мелко дрожали. Потом встала, налила себе стакан воды и выпила. Надо было брать себя в руки.
Она успокоилась. Когда готовишь, надо думать только о хорошем. Иначе или подгорит, или недопечется, да и вкус будет ужасный. Так что она отстраненно замешала тесто и, распустив на сковороде масло, стала печь блины. Рядом в кастрюльке уже прела рисовая каша с изюмом.
— У-у!!! — услышала она снизу.
Это пекинес подкрался к ней и принюхивался, втягивал вкусные запахи. Женщина подумала, что с одного раза ничего страшного не случится, и дала песику блинчик — один из первых, который уже почти остыл. Разорвала на куски, выложила в миску, и Чарли довольно чавкал.
— Если тебя будет пучить, я ни при чем, — сказала она. — Сам виноват.
— Вуф!
После вчерашнего лечения пекинес лег без ужина, так что сегодня наверстывал.
Яйца сварились, и Ольга отложила их на блюдо, чтобы остыли. Класть в ледяную воду — кто это только выдумал? Потом не почистишь, скорлупа пристанет намертво. Соли еще насыпать в спичечный коробок. И опять она заметалась, стала искать обычную каменную соль, а то у нее только илецкая и морская.
Ну, все.
Одиннадцатый час уже. Кладбище открывалось в девять, однако Ольга всегда старалась попасть туда ближе к полудню, чтобы не столкнуться с родными Олега. Она подспудно ощущала вину за то, что случилось. Не будь ее, сын Большакова был бы жив.
— Ко мне! — похлопала она себя по бедру.
Чарли подошел, и женщина погладила его. Возьмет с собой, пусть подышит свежим воздухом в лесу. Только у входа оставит с охраной.
Даже хорошо, что она теперь на машине. Добираться полчаса, да и участок там сложный — узкое «бутылочное горлышко». Так пришлось бы просить кого-то подвезти или ждать рейсовый автобус.
— Ладно, пора собираться.
Борис Летков и Игорь Большаков в молодости были не разлей вода. Даже разница в семь лет не помешала дружбе.
Жили они тогда рядом с Пироговским
Потом их пути разошлись. Оба партаппаратчика поднялись в девяностые, занялись бизнесом, поучаствовали в «прихватизации».
У Летковых практически сразу родился сын Борис, их будущая надежда и опора. А вот у Большаковых с детьми были большие трудности. Только спустя двадцать лет жена Большакова, Марина, сумела родить наследника.
Вот так сложилось, что Олег Большаков был ровесником Ольги Летковой, и учились они в параллельных классах. Они не могли не встретиться. Это было предрешено самой судьбой.
Ольга украдкой рассматривала семейные фотоальбомы, чтобы понять, почему мать так любила сына и так ненавидела ее, свою дочь. На черно-белых, а потом и цветных любительских фотографиях были они — молодые, счастливые, красивые. Борис и Изабелла с сыном. И друзья семьи, Игорь и Марина Большаковы.
Ольга не могла понять, отчего они стали конкурентами. Почему не партнерами? Что случилось сорок лет назад? Почему пути этих мужчин разошлись? Изабелла Леткова испытывала редкостную, ничем не мотивированную неприязнь к Большаковым.
Это была тайна, скрытая мраком, и этому не было разумного объяснения. Раскол произошел примерно в тот же период, когда родилась Ольга.
Документы, найденные в сейфе, не давали разгадки. Просто девушка знала, что, будь воля Изабеллы, выйти замуж за Олега ей не дадут никогда.
Мать Олега, напротив, ей благоволила. По крайней мере, не гнала и не запрещала сыну общаться с Летковой-младшей. Просто выглядела все время обеспокоенной, словно ее что-то гложет. Может, думала, вернее, надеялась, что все невинно.
Однако это больше не было невинным. Не в этой жизни. Они вспыхнули, как искры, раздуваемые сухим осенним ветром, и сгорели дотла…
Они с Олегом тогда поехали на причалы возле водохранилища. Друзья парня устраивали вечеринку, и Ольга не побоялась, поехала туда. Но с условием, что они вернутся к вечеру. Родителям, вернее, тем, кого она тогда ими считала, Ольга сказала, что это поездка с классом. Она всегда старалась заслужить хоть каплю любви и теплоты, никогда им не врала, так что Изабелла купилась и поверила ей.
Ольга тогда дрожала от страха и волнения. Еще бы! Она впервые в жизни соврала. И еще она первый раз на свидании, самом настоящем. Девушка тогда ощущала себя совсем взрослой.
Они жарили шашлыки, пели под гитару, слушали музыку на импортной магнитоле и не могли отвести взгляд друг от друга. Олег впервые поцеловал ее там, на пирсе, куда они ушли от остальных. Один раз, другой, третий. Ольга грела озябшие руки у него в карманах, а он смеялся. И снова целовал ее, так что в груди замирало дыхание, и она воспаряла куда-то в небеса. Сердце билось как сумасшедшее, сбиваясь с ритма…