Зима в Дождливом мире
Шрифт:
Внезапно в дальнем углу раздался жуткий скрежет, и, волоча следом за собой паутины грязный шлейф, на середину зала выехал древний робот-проповедник. Это был простой стальной куб, начиненный ученой премудростью, на мощной, повышенной проходимости подвеске. Теперь же, неоднократно клепан, бит, местами погнут и ржав, левый трак утрачен безвозвратно, и оголившиеся колеса нещадно скребя, пропахали глубокую борозду в дощатом полу – свежий порез на кожице печенного яблока. Захрипев, динамик исторг облако пыли, вперемежку с высохшими тельцами насекомых, что-то с натугой загудело пуще прежнего,
– Парадоксальный дуализм универсума заключается в том, что в то время как индивидуум воспринимает развитие как последовательную цепочку рождение – взросление – старение – смерть, мировые процессы движутся в противоположном направлении, то есть перетекают из грядущего в прошедшее, соответственно меняется и смысловое значение самих этих понятий, и прошлое является на самом деле будущем, что человек в силу своей искаженной ментальной направленности уразуметь не в силах. Из смерти духовной мы движемся к рождению и совершенной гармонии. А все ошибки имеют место происходить вследствие того, что слепо отрицается прошедшее, постоянно предвосхищается будущее, которое есть исток, небытие.
– Бах!
И разлетелась передняя панель робота.
– Бум! Бум! Бум! – с каждым выстрелом робот вздрагивал, из его чрева сыплются печатные платы, и течет контактная жидкость. Накренившись, он замирает. В воздухе повисает пороховая дымка.
– Бум!
Стрелявший сунул внушительный пистолет за пазуху в нательную кобуру и склонился над столом:
– Так о чем ты говорил, достопочтимый Вальдемар?
Поерзав, рассказчик прокашлялся и продолжил:
– Селенья окрест вымерли, и река сделалась несудоходной, ибо прокляты воды ее, ласкавшие Гидру, и проклятье то живо и поныне! Корабль или утлая ладья, пловец иль случайное животное, рукотворный предмет или простой опавший лист, словом, никто и ничто не может выбраться обратно, раз попав в ловушку. И суждено ему будет носиться вечно по волнам, ибо, как известно, опоясывают они весь земной шар.
Вальдемар промочил горло и заговорил вновь. Странное волнение овладело Немым. Едва ль отдавая отчет в том, что делает, он развязал суму. Левой, многофункциональной клешней он извлек дощечку, следом – грифель. Стол растекся вонючей лужей, в которой плавал оторванный от платья рукав, а стена напротив дрейфующим по течению обросшим лианами – паразитами остовом корабля, сквозь мусор и растительность проглядывали ничего не говорящие буквы «Мария Селеста». Он вновь был там и из-под ног его неспешно спускался пологий склон холма, весь усеянный поломанными, скрученными березами. Брызги крови алеют на белых стволах и вытоптанная трава…
– Чудом увернувшись от ее плотоядных челюстей, я схватился за верный меч, – долетел откуда-то издалека голос Вальдемара.
Образы двоились, Немой сделал шаг и мир, покачнувшись, дрогнув. А может, качался он сам. Солнце превратилось в ласточку, и упорхнуло с небосвода, а луна последовала за ним. Вспышка – день, ночь. Вспышка. Предметы не отбрасывают теней.
– …дыхнув, словно ураган вырвавшийся….
Все быстрее и быстрее низкий продолжительный вой. Затем небосвод, похоже, не выдержав
Моросящий дождь. Влага смывает кровь с коры берез, и она стекает ленивыми ручейками. Влага заставляет набухать почву, рождает рябь на реке и проникает через одежду. Ее можно обонять. Сыро и прохладно, и Немой знает, что стоит обернуться, и увидит безголовый труп. Тоненький голосок звучит позади и слева.
– Что он делает?!
Вздрогнув, он обнаруживает себя по-прежнему сидящим за пустым столом в ветхой таверне, затерянной на необъятных просторах укутанного снежным саваном мира.
Правая рука его, выполненная по образу и подобию человеческой, со скрежетом царапала железную крышку стола. Он разжал ее и увидал между пальцами раздавленный в пыль грифель. Он посмотрел на дощечку и, бросив ее, встал и отошел к театральному автомату. В глубине толстого закопченного стекла, самодвижущиеся фигурки разыгрывали один и тот же дешевый спектакль.
Там величаво восходило светило, окрашивая жестяные облака на горизонте в бордовые тона. На фоне вечнозеленого соснового леса, аккуратно подстриженная полянка, на которой приютился маленький уютный домик. Из-под тяжелой еловой лапы выскользнул оклеенный цветной фольгой эльф, невесомо, словно обманчивое видение заскользил через поляну. У самого порожка с крохотными вычурными перильцами, в том месте, где ему предстояло пройти, картину пересекала старая трещина. Когда эльф коснулся ее, изображение моргнуло, и фигурки вернулись в исходное положение.
Мальк, Федерик и Вальдемар, и еще один посетитель сгрудились у брошенной Немым дощечки, за их плечами насторожено перетаптывалась хозяйка. Вот, что написал на дощечке Немой:
– Гидра была жива. И на месте каждой отрубленной головы она отрастила две новых. Был у нее и помощник. Однажды ее бессмертная голова была зарыта и придавлена камнем, чтобы не могла она опять выбраться на свет и вредить людям. Но она все-таки вышла. И идет…
Дальше дощечка заканчивалась и на столе начиналась неразборчивая полоса перемолотого грифеля.
– Что, что это за бред? – воскликнул Федерик.
– Что было дальше? – сдавленно прохрипел Вальдемар.
– Постойте! Кажется, я могу что-то разобрать, – спокойно проговорил Мальк. – Ну-ка, отойдите все, а то смахнете все рукавами. И тебя, любезный, прошу отстраниться, видишь, твое дыхание разносит сии бесценные крупицы.
Мальк выудил из кармана увеличительное стекло в оправе. Потускневшая цепочка связывала его с одной из перламутровых пуговиц на кафтане.
– Так… – Мальк беззвучно пошевелил обвислыми усами, затем изрек. – Оставшийся след позволяет предположить, что первая буква – «о» либо «с», скорее все таки «о», так, далее идет явная «ю», далее «а», нет, это дальше «а», а это скорее похоже на «д». Ну и все. Дальше совсем ничего разобрать невозможно. Во многом благодаря стараниям этого господина.
– Итого получается?
– Сейчас подумаем, не спеши Федерик. Значит, мы имеем комбинацию «оюда», хм, звучит бессмысленно. Если же предположить, что первая буква все-таки была «с», мы имеем…э…