Зимнее чудо для босса
Шрифт:
Никита хмыкнул, недовольство исчезло с его лица, и на смену ему пришло любопытство, и нечто похожее на умиление. Так смотрят на маленьких детей, которые наслушались взрослых разговорах, и пытаются вещать что-то умное, ни черта при этом не понимая.
— Да! – воскликнула я воинственно.
— Уволить я тебя не могу, а вот вынудить написать заявление…
— Тоже не можете, – я прямо ответила взглядом на взгляд, хотя в душе немного трусила. — Не на ту напали.
— Да я уж вижу, – усмехнулся он. — Отца моего зачем спаивала? Думаешь, я не разузнал о тебе ничего? Батя похрапывал
— А сплетни собирать не стыдно? И не спаивала я Бориса Ефимовича, – воскликнула я, и тихо добавила: — Он сам с этим прекрасно справлялся.
— А как насчет безделья? – Никита открыто улыбнулся, подначивая меня. — Только пришла, три месяца не было, и в игрушки играешь. Работать кто будет? Планировала мишуру развесить, а потом сесть почитывать любовные романчики?
Я покраснела, до того этот мужчина меня рассердил. Талант у человека: знакомы десять минут, и он довел меня так, как даже родительский чат в ватсапе не доводил. А там такой трэш творится, уму непостижимо!
— Вам Вера наболтала про то, что я бездельничаю?
С Верочкой мы со школы знакомы, и она меня недолюбливает. Даже так, она меня терпеть не может, хотя ничего плохого я ей не сделала. Наоборот, мужа своего бывшего к ней отправила жить, застав их на прошлом корпоративе в пикантный момент.
Может, поэтому она меня еще больше возненавидела? Сережа – тот еще подарочек!
— Информаторов я не сдаю, – Никита облокотился бедрами о стол, и потянулся к моим конфетам.
Я не жадная, но этот мужчина угощение не заслужил! Я показательно отодвинула от него блюдце:
— Это не вам!
— Жадина, – расхохотался Никита Борисович. — Ладно, раз уходить не хочешь, то работай, так и быть. Будешь моей секретаршей, отец на год из страны уезжает. И купи еще этих конфет, – он указал на блюдце, которое я отодвинула на дальний край стола. — Кстати, в праздники работать я буду сверх нормы. И ты будешь вместе со мной.
Мужчина перегнулся через стол, взял мое блюдце с моими конфетами, и прямо при мне нагло слопал две штуки. А затем направился в кабинет.
ГЛАВА 2
— Не заслужил ты моих конфет! И приемную красивую не заслужил, – проворчала я, когда вышла из директорского кабинета, в который приносила кофе. Никита кофе принял с царским видом, а Борис Ефимович трусливо избегал моего взгляда.
Никита ведь меня именно из-за того, что я елку украшаю, упрекнул.
Гринч! Самый настоящий! А это традиция в нашей компании, да и во многих других – к Новому Году украсить кабинеты.
Я воевала с собой еще час, занимаясь текучкой, и переводя некоторых клиентов, по ошибке набравших номер приемной, на девочек-логистов. А затем плюнула на свои принципы, и взялась за елку, которая стояла в приемной неодетая и помятая, упрекая меня одним своим видом.
— Надюша, красота какая, – заискивающе произнес Борис Ефимович, который к обеду вышел из кабинета.
— Вы меня, конечно, простите, но вам не стыдно? – нахмурилась я.
— Очень стыдно, – покаянно ответил шеф.
То
— Не сказали, что уходите. Не написали мне. Не предупредили, что ваш сын сплетников слушает, и меня выгнать хочет. А я вам еще сладости носила, – покачала я головой.
Право на упреки я заслужила. Когда в позапрошлом году Борис Ефимович долго не появлялся из кабинета, именно я зашла проверить его, хотя он говорил, чтобы его не тревожили. И нашла его на полу. И именно я сидела с ним в палате, пока жена была на Мальдивах, а сын вообще непонятно где, и никто не отвечал на звонки.
С другой стороны, когда у дочки в прошлом году был новогодний спектакль, а мы с мужем находились в процессе расставания, то Борис Ефимович был тем, кто пришел на выступление в детский садик. Моя Лиза его дедулей зовет, любит на работе у меня сидеть, и шеф это позволяет.
Вернее, позволял. Этот сноб вряд ли разрешит иногда приводить мою дочурку, и придется нанимать няню.
— Ты не сердись, Надя. Вы поладите. Никита – хороший парень, – с явным сомнением в голосе произнес Борис Ефимович.
— Хороший. Где-то глубоко в душе, – тихо, чтобы шеф не услышал, проворчала я, и этот самый Никита вышел из кабинета.
— Мы обедать, Наденька. Сегодня я уже не вернусь, но перед отъездом приду, навещу тебя. И Лизавете подарок принесу.
Никита кивнул своему отцу, и оба они ушли обедать, оставив приемную в моем распоряжении. И я принялась за украшения. А еще ведь постоянным клиентам нужно подарки упаковать: блокноты, ручки, календари и корзины с фруктами и сырами. Интересно, это тоже Никита Борисович назовет баловством?!
Грустно как-то, все меня оставляют именно под Новый Год. Муженек на прошлом корпоративе напился в зюзю, и не нашел места лучше, чем женский туалет, чтобы обжиматься с Верочкой. Каялся потом, что бес попутал, и вообще, он мужчина, и от природы полигамен. Но постарается быть моногамным.
Под новый год я и отправила его стараться с Верочкой.
Теперь Борис Ефимович оставляет меня этому драконистому Никите…
— Вернулась? – в приемную заглянул Сергей. — А я с подарком.
Бывший муж, которого я зачем-то вспомнила, протянул букет роз, и с этим самым торжественно выставленным в руках букетом подошел к моему столу.
— Вера в другом кабинете, Сереж, – напомнила я, не спеша бежать за вазой.
— Я знаю, это тебе. В честь выздоровления, – добавил бывший. — Сам составлял, кстати.
— Ты весьма талантлив, – я оценила «креатив» из красных роз в красной бумаге и с черной лентой, что выглядело готично-экстравагантно, и никак не тянуло на подарок к выздоровлению сломанных частей тела. — Я ценю, уже здорова, а ты иди, пожалуйста.
— Надь, – вздохнул бывший благоневерный, — ну дай ты мне шанс! Я домой хочу, правда. Верка… по глупости все случилось. Тогда у меня с ней не было ничего, ты меня выгнала, когда я с ней еще не спал. По сути, все у нас с ней случилось уже когда ты меня выставила прочь, так что это не измена. Ну пообжимались мы с ней, так я в дрова был. А ты могла быть мудрее, согласись? О семье не подумала, о ребенке, взяла и выгнала меня. Может, попробуем сначала начать?