Зимнее обострение
Шрифт:
— Это все верно, а еще кто?! — надулся оскорбленный в лучших чувствах Изя.
— Вот только не надо говорить, что ты решил закосить под Шерлока Холмса, — наконец сдался Илюха.
— Именно! — возликовал черт.
— Но согласись, гусли плохая замена скрипке, и, как бы ты ни правил свой морок, сквозь английский сюртук всегда будет просвечивать твоя наглая одесская сущность.
— То есть ты хочешь сказать, что я не похож на Холмса?! — голосом, не предвещающим ничего хорошего, проскрипел Изя.
Честно говоря, Илюха собирался ответить откровенно и даже прикидывал в уме, как бы при этом утихомирить разбушевавшегося друга с наименьшими для него последствиями. Но тут
— Брек! — Для начала Любава на корню пресекла зарождающийся конфликт между друзьями. Из ее уст этот термин боксерских боев из далекого будущего звучал особенно выразительно. Во всяком случае, коллеги послушались ее беспрекословно. — Вы уж извините, что я вмешиваюсь, но у меня к вам поднакопилось несколько вопросов.
Богатыри, старший и средний, выразительно шмыгнули носами, метнули друг на друга суровые взгляды и вольготно расположились за столом на широкой скамье. Они оба дали выход накопившимся эмоциям и теперь были готовы заняться серьезным делом. Как бы друзья ни резвились, задание, полученное от князя, не выходило из головы ни у того, ни у другого.
— Для начала вкратце расскажите мне, кто такой этот Шерлок Холмс, какое отношение к нашему делу имеют гусли и с чего это ты, Изя, вздумал дым глотать?
Солнцевский демонстративно скрестил руки на груди и всем своим видом показал, что отдуваться перед Соловейкой за Изины выходки он не собирается. Впрочем черт был сегодня, несомненно, в ударе и не возражал поработать языком. Он довольно толково в общих чертах удовлетворил Любавино любопытство по всем пунктам, сопровождая свой рассказ неизменным треньканьем на своем новом музыкальном инструменте и умело поставленной дымовой завесой.
По ходу этого повествования, к своему удивлению, Илюха обнаружил, что его друг, оказывается, собаку съел на сыскном деле. И не маленькую там собачку, вроде пуделя или болонки, а как минимум собаку Баскервилей. Оказалось, что черт только того и ждал, чтобы проявить весь свой уникальный талант на деле и доказать всем, что лучшие Холмсы во все времена обитали только на Руси. Мол, дело чести помочь Берендею и Агриппине, попавшим в такое сложное положение и способным воистину по-княжески оплатить помощь спецдружинников. Закончил рогатый совсем неожиданно, нагло заявив, что его опыт прохождения службы в войсках НКВД также не стоит списывать со счетов. После такого заявления Солнцевский просто не мог не вмешаться.
— Ты же говорил, что всю жизнь ошивался в службе тыла, интендантом? А тут вдруг оказывается, что ты и сталинским соколом был, и фуражку с малиновым околышем носил?
— Во-первых, не ошивался, а служил! — привычно огрызнулся черт. — А во-вторых, я никогда не вру. Ты хоть знаешь, какое время тяжелое было, как во времена запрета на частную собственность простому малороссийскому черту было сложно проявить свои уникальные таланты на практике? Вот и приходилось шустрить.
Илюха продолжал с нескрываемым интересом смотреть на друга, явно ожидая пояснений. Рогатый вздохнул, что-то буркнул себе под нос и принялся растолковывать коллеге прописные истины, с самого рождения близкие и понятные каждому приличному черту.
— Если есть серьезная организация — есть не менее серьезное финансирование, а раз так, то от большого денежного потока всегда можно направить в сторону малюсенький ручеек. И государство не внакладе, и бедному Изе останется на корку хлеба. А какие у тебя при этом петлицы, голубые или малиновые, не так уж и важно.
Вообще-то Солнцевскому было что возразить рогатому, но пускаться в очередную дискуссию уже не хотелось. Все равно в смысле словоблудия
— Таки если у уважаемой публики нет ко мне более вопросов за мое темное прошлое, предлагаю перейти к нашему новому заданию. Так как только у меня есть обширный опыт в подобных мероприятиях, считаю правильным назначить меня основным докладчиком и, собственно, главным координатором по этому делу.
Тут Изя вопросительно посмотрел на свое непосредственное начальство в лице старшего богатыря. Несмотря на то что в их небольшом подразделении процветала демократия, главным был, несомненно, Солнцевский. Это получилось как-то само собой, менять заведенный порядок никто не собирался (разве только сам Илюха), но время от времени ушлому черту для душевного равновесия просто требовалось кем-то или чем-то поруководить. Правда, при этом он категорически не собирался брать на себя ответственность, и потому эти периоды длились совсем недолго.
Зная эту слабость коллеги. Солнцевский снисходительно закрывал на нее глаза и лишь присматривал за тем, чтобы эта «руководящая и направляющая» роль рогатой нечисти не привела их мини-дружину к катастрофе. Вот и на этот раз одним кивком головы он предоставил среднему богатырю всю полноту полномочий, естественно, в разумных пределах.
В отличие от того же Илюхи, черт в дворцовых сплетнях и интригах купался, словно рыба в воде, и обладал всей полнотой информации о том, что творилось во внутриполитической жизни страны. Изя, с присушим ему красноречием, набросал список подозреваемых, кто прямо или косвенно мог бы претендовать на киевский престол. Как ни странно, на этот раз черт говорил ясно, внятно и в основном по делу. Однако сделать это просто так, без спецэффектов, было выше его сил. Лишенный напрочь комплексов, и совершенно игнорируя созданный с таким трудом образ великого сыщика, как-то само собой черт сменил сюртук Холмса на черный эсэсовский мундир Штирлица и принялся старательно подражать голосу Копеляна. Этот безумный коктейль из лиц, времен и национальностей ничуть не смущал докладчика. Ну и что с того, что штандартенфюрер говорит с одесским акцентом, время от времени тренькает на гуслях и покуривает трубочку? Главное, что нарисованные им портреты получились колоритными, как лубочная картинка, и точными, как картотека рейхсканцелярии.
Итак, фигурант первый, Вилорий Галицкий. Князь, русский, молодой, женатый. Под непосредственным руководством жены с переменным успехом занимается бодибилдингом. По характеру — тряпка и подкаблучник. В связях, порочащих его, замечен не был (в том смысле, что болтают всякое, но за руку никто не ловил). Удовлетворительный семьянин. Побаивается и, возможно, даже любит свою жену. Имеет дочь. Сам по себе ничего собой не представляет, но, являясь зятем Берендея, при отсутствии прямых наследников вполне может занять пост номер один в государстве. Галич, принадлежащий ему по праву рождения, город, конечно, славный, но киевский престол не в пример слаще и привлекательнее.
Брень-нь-нь…
Евойная супруга, Сусанна. Княгиня, русская, молодая, замужем, отличная спортсменка, первая культуристка на Руси. Характер нордический, стойкий. Время от времени даже очень стойкий. Крайне увлечена идеями феминизма (хотя и не знает этого слова). К счастью для окружающих, последователей в этом сомнительном увлечении не имеет. В связях, порочащих ее, замечена не была (даже слухов никаких по городу никогда не ходило). Хороший семьянин (просто слово «семьянинка» звучит как-то странно), строго следит за спортивным режимом мужа, возможно, даже его любит. Имеет дочь. Подозревать в душегубстве трудно, но и исключать такую возможность нельзя.