Зимнее волшебство
Шрифт:
– Ну чё, шкет, деньги принёс? – длинно сплюнув на землю спросил гроза местных малышей по прозвищу Шуруп.
– У меня нет денег, - еле слышно ответил мальчуган и твёрдо добавил. – А воровать у родителей я не стану!
– Ути-пути, какие мы смелые! – заржала шпана. – А если мы тебя прямо сейчас в котлету раскатаем?
– А если вы прямо сейчас свалите? – мрачно предложил Илья, делая шаг вперёд. – И мы с братом больше никогда вас здесь не увидим?
– Хочешь сказать, - по-кошачьи сузил глаза Шуруп, - что этот недомерок твой брат?
– Да, - твёрдо кивнул Илья. – И за своего брата я покалечу любого. Вопросы есть?
Шпана переглянулась,
– А чё это он сразу не сказал, что у него такой крутой брат есть? – мурлыкнул Шуруп. – Мы бы поняли.
– Костик у меня взрослый, - Илья обнял брата за плечи. – И самостоятельный. И мы все им очень гордимся.
– Ладно, - Шуруп сделал знак своей банде. – Тогда нам, пожалуй, пора откланяться. До встречи, братишки!
– Это правда? – Костик поднял на брата вспыхнувший робкой надеждой взгляд. – Ты правда мной гордишься?
– Горжусь, - буркнул Илья. – И это… Ты меня прости, ладно? Я дураком был.
– А ты меня, - Костик щенком ткнулся брату в руку. – Я же понимаю, ты – гордость школы, мне до тебя ещё расти и расти!
– Ты уже вырос, - сдавленно прошептал Илья. – И хочешь, вместе на спортивную секцию ходить будем?
Звонкое мальчишечье «Да!» услышали все обитатели этого района.
***
– Вот так вот, - хрипло закончил воробьишка и жадно припал к фонтанчику с холодной водой с ванильным сиропом, промочить уставшее горлышко.
– Да, многолетнюю вражду прекратить, братьев примирить – это самое настоящее волшебство, - задумчиво согласилась Матушка Зима.
– И Зимнее, - ввернула Марья Моревна сверкнув глазами на Снегурочку. – Уж это-то волшебство точно зимой произошло, не поспоришь!
– Кхм-кхм, - откашлялся только в этом году посетивший праздник молодой светлокожий черноволосый мужчина, привлекая к себе всеобщее внимание. – Прошу прощения, Вы упомянули, что у одного из школьников были большие серые глаза?
– Ну да, - прощебетал воробьишка, нервно топорща пёрышки, - а что?
Мужчина улыбнулся, обнажив по вампирьи острые клыки, а затем с шумом распахнул сложенные за спиной золотистые крылья.
– Как это? – нахмурилась Марья Моревна. – Вампир и Хранитель одновременно? Так не бывает!
– Так не бывает! Так не бывает! – загомонили гости, недоверчиво глядя на мужчину.
– Тише! – подняла руку Матушка Зима. – Если наш гость соблаговолит поведать нам свою историю…
– Мы признаем её самым Зимним Волшебством из всех, о каких мы сегодня узнали! – выпалила Снегурочка, едва не подпрыгивая на месте от нетерпения. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Мужчина опять сверкнул вампирьей усмешкой, хлопнул крыльями, огляделся по сторонам и пожал плечами:
– Если Вам так интересно…
– Очень! Очень интересно! – опять загомонили все вокруг. – Просим, просим Вас!
Мужчина пожал плечами и заговорил негромким, бархатистым голосом.
Самое Зимнее волшебство. Вампир
Я родился в двенадцатом веке в Англии. Меня звали, а впрочем, какая теперь разница? Всё равно моё имя Вам ничего не даст. Тогда, как и большинство наивных мальчишек, я отправился в Крестовый поход. Нести смерть неверным. Большей глупости я никогда не совершал. Туда шли истинные фанатики. С пылкими речами, огнём в глазах. Они истово верили в то, что их руками вершится суд Божий. Сейчас их называют безумцами, а тогда они были почти святыми. Другие шли в поход за золотом. Золотому тельцу
– А ты, зачем ты пошёл в поход?
О, именно этого вопроса я и ждал. Я стал рассказывать о жажде битвы, крови. Жажде, которая никогда не проходит, сколько её не утоляй. Как прекрасно чувствовать себя богом битвы, хозяином чужих жизней и смертей. Сероглазый слушал молча. Я замолк, и на некоторое время воцарилась тишина. Краткий миг я терпеливо ждал, но Сероглазый продолжал молча смотреть в огонь. Я начал сердиться, неужели он ничего не слышал? Сероглазый, словно прочитав мои мысли, поднял русую голову и усмехнулся. Я молча сверлил его ненавидящим взглядом: доверил самое заветное, святое, а он!
– А если война закончится?
– негромко спросил Сероглазый.
Я расхохотался. Эта мысль казалась мне безумной. Честно говоря, даже теперь, когда история уже свершилась и её не изменить, мне всё равно трудно в это поверить. Как может закончиться эта благословенная бойня, где доблесть встречается с подлостью, отвага с трусостью, а чистота с мерзостью!
– Бред! Этому не бывать!
– выкрикнул я прямо в лицо рыцарю.
Тот приподнял чёрную бровь:
– Поживём, увидим.
Вся кровь бросилась мне в лицо.
Я рванул меч из ножен и со всей силы рубанул им Сероглазого. Тот машинально прикрылся щитом. Я вскочил на ноги, горя желанием прикончить предателя. Но Сероглазый ушёл от удара, перекатился по земле и вскочил на ноги. Мой выпад натолкнулся на его меч и канул в бездну, оставив на моём клинке зарубку.
– Остынь, - почти попросил, а больше приказал Сероглазый.
– Тебе меня не одолеть.
Ха, остынь. Моей бедой было то, что если я сердился, то не успокаивался до тех пор, пока не уничтожал врага. Сейчас моим врагом был Сероглазый. Мы долго бились, но я не чувствовал усталости. А потом... Я упал на землю. Я не мог встать, даже зрение куда-то пропало, странно, правда? Неужели Сероглазый меня убил? Да быть такого не может! Я расхохотался, дерзко, вызывающе. Как всегда. Мой смех вспугнул большую летучую мышь, обосновавшуюся у меня на груди. Я невольно позавидовал этой дочери тьмы. Она могла летать, навевая страх на своих врагов, а я... Минуточку, а кто это сказал, что я не могу стать как она? Вампиры не проклятые, они избранные. Даже смерть трусливо уступает им путь, покорно плетясь следом.
Первым делом я наведался к Сероглазому. Он сидел в своей палатке и читал какое-то послание. Да, он был из числа немногих рыцарей, кто владел искусством слагать слова в строки и постигать их тайный смысл. Естественно, я влетел в палатку летучей мышью, но потом принял свой прежний облик. Мне хотелось, чтобы он знал, от кого принимает смерть. Сероглазый поднял голову на звук шагов (топал я как рыцарская конница в полном боевом вооружении) и увидел меня. Его глаза странно блеснули, но ни страха, ни удивления в них я не нашёл. Дьявол и преисподняя, неужели он меня не боится!