Зимние девочки
Шрифт:
Очередная страница переворачивается, сейчас апрель, а не март. Доктор Паркер приходит. Она и команда врачей разрабатывает план того, как вернуть больничную Лию к нормальному самочувствию,
«Какая разница, как мы называем это? Депрессия, или мания преследования?» спрашивает она «Ты больше не резала себя с тех пор, как попала сюда. Ты говоришь. Ты ешь. Ты цветешь. Это важно»
***
Родители Кейси приглашают меня к себе, когда расцветает шафран. Мы плачем.
Я так сильно скучаю по Кейси, что еда ли могу думать о ней в моменты печальных, коротких приступов удушья. Она появляется, но почти ничего не говорит. В большинстве случаев, она смотрит, как я вяжу. Я вяжу свитер для мамы.
Я каждый день пишу письма Эмме. Когда они позволяют ей прийти, она приносит мне открытку, с пожеланиями быстрее поправится, подписанную ее классом. Ее гипс сняли, но она не хочет играть в футбол. В этом году моден лакросс.
Ее объятия делают меня достаточно сильной
Я пряду шелковые нити своей истории, вплетая их в ткань моего мира. Крошечный танцор-эльф стал деревянной куклой, ниточки которой дергали люди, которые не обращали на нее внимания. Вышла из-под контроля. Есть было тяжело. Дышать было тяжело. А жить – тяжелее всего.
Я хочу проглотить горькую таблетку забытья. Кейси тоже хотела.
Мы облокотились друг на друга, потерянные в темноте бесконечных темных кругов. Она стала слишком усталой и уснула. Так или иначе, я вышла из темноты и попросила о помощи.
Я пряду, и тку, и вяжу свои слова и видения, пока жизнь начинает приходить в норму.
Нет никакого волшебного лекарства, нет ничего, что заставило бы все это уйти навсегда. Есть только маленькие шажки вверх; легко прожитый день, внезапный смех, зеркало, которое не имеет значения больше.
Я таю.