Зимние ходоки
Шрифт:
— Похоже, им знакомы эти следы и запах… — заметил Дунай, а потом стал переглядываться со своим Шрамом.
— Следы-то свежие, — покачал головой Сочинец, приложив свою ногу к отпечатку. — Размер эдак… Восьмидесятый!
— Что показывают-то? — не удержалась Кострома.
— Птицев показывают… — мрачно откликнулся Дунай.
— Каких птиц? — удивилась девушка.
На этот раз ответил Пилигрим, который тоже переглядывался со своей бестией.
— Неприятных, — поёжившись, он отвёл взгляд от Хромой. — В общем, у нас проблемы…
«Проблемой» оказалось хищное существо, не имевшее
С приматами его роднили передние лапы, способные цепляться сильными пальцами за каждую, даже незначительную, неровность. Причём крайние пальцы на них отстояли от двух центральных — совсем как большой палец на руке человека. По два больших на лапу, точнее… А ведь на концах пальцев ещё были неприятные когти!
Впрочем, когти на задних лапах были ещё больше. Да и сами лапы были сродни лапам кенгуру — мощные и страшные. Как показала Хромая, такая тварь могла даже убить слитным ударом ног — настолько крепкие мышцы там имелись.
И это, понятное дело, ещё не всё. От ящеров этим гадам досталось тело с прочной кожей, а от птиц — зубастый клюв и перьевой покров. При этом тёплый пух, прилегавший к коже, сменялся жёсткими перьями снаружи.
Короче, даже бестии боялись это чудо эволюции до потери пульса. И предпочитали тихо-мирно уходить оттуда, где появилась такая стая. А стая обычно была в несколько особей, которые, как правило, умели коммуницировать между собой. Прямо как сами бестии!
В итоге, обсудив вопрос, мы решили днёвку перенести. И за пару дней уйти как можно дальше от места, где живёт это смертоносное существо. Услышав новости, рядовые члены отряда приуныли, а новички и вовсе застонали.
Но делать было нечего. И наш караван устремился дальше на север вдоль реки.
Дневник Листова И. А.
Триста четвёртый день. Ур-р-р-р!
Облом! Двое суток беготни — и всё лишь для того, чтобы под вечер второго дня услышать за спиной тоненькое «у-р-р-р!»…
Если честно, этот звук был больше похож на котячье мурлыканье, чем на голос хищной твари. Однако, услышав его, что Хромая, что её выводок, что ещё три горных бестии разве что стрекача не задали.
Выследившее нас «чудо в перьях» стояло на гребне, который мы недавно перевалили, и внимательно наблюдало за караваном, склонив голову и повернув её боком, будто птица.
— Вот ведь ять! — в сердцах выдал Пилигрим.
— Всё, добегались… — кивнул Дунай.
— Побегаем ещё! — не согласился я. — Недалеко бежать-то осталось!
— Недалеко? Места, что ли, знакомые? — удивилась Кострома.
— Места… Места незнакомые, а вот холм впереди — очень удобный! — сообщил я, указав на каменистый холм с плоской вершиной. — Туда и побежим! Пускай попробуют нас достать!..
Вано умный и сообразительный! Но излишне оптимистичный… Сказать «побежим» я, конечно, сказал — на это ведь много труда не требуется! Гораздо сложнее было побежать
Мы только вооружённых людей разгрузили — на случай, если придётся стрелять. А так — как еле двигали ногами, так и продолжали еле двигать ногами. Правда, теперь, когда преследователь нас догонял, мы регулярно слышали за спиной отвратительное «ур-р-р-р!»… И это определённо придавало нашим уставшим ногам хоть какое-то ускорение…
Однако то ли мы всё-таки почти оторвались, и только крайнее невезение посадило нам хвост разведчика… То ли горные птахи так далеко разбрелись по округе, что собраться быстро не смогли… В общем, до холма мы добрались без приключений.
И, лишь уже поднимаясь по склону, увидели погоню. Девять пернатых вывернули из овражка, метрах в трёхстах от нас — и деловито поспешили по следу. Причём на сей раз в их движениях, поведении и даже в «ур-р-р-р!» читалось острое желание нами отобедать.
— Волокуши в круг! Новички, за волокуши! Остальные, построиться! Встречаем залпами! — быстро сориентировалась Кострома. — Бейте по глазам!
Не знаю, встречались ли наши противники с огнестрелом, или у них просто тактика была такая… В общем, в лоб никто из них не побежал. Метров за сто от нас хищники разделились на две группы и рванули в стороны. Запоздалые выстрелы винтовок только взбили перья на одной из птах.
— Берите упреждение! Стреляйте чуть впереди! — требовала Кострома, пока оборона поспешно превращалась в бардак.
Мы не солдаты. И даже тот опыт, который успели набрать, не привил нам настоящей дисциплины. А ещё… Никто не хочет умирать от зубов страшного хищника. Даже зная о предстоящем возрождении, невозможно перебороть страх смерти. Это инстинкт, с которым сложно договориться.
Вместо того, чтобы встречать врага дружными залпами, мы начали палить кто во что горазд. Пули с визгом выбивали каменную крошку, болты со стуком падали на землю, но мы никак не попадали! Хищники двигались быстро — очень быстро! Да, к тому же, рваным ритмом, постоянно петляя между камней и пригнувшись к земле. Передние лапы они в этот момент использовали как дополнительную опору. И, при всём при этом, умудрялись с нами неуклонно сближаться.
А вот наша стрельба никакого толку не приносила. Разве что пара попаданий были удачными. И что самое противное — теперь все наши мушкетёры ушли на перезарядку. Только трое стрелков со «слонобоями» ждали момента, чтобы выстрелить. Для них дистанция пока была великовата.
А потом группа из пяти птах ринулась на стрелков, которые столпились вокруг волокуш. И, как назло, именно там не было ни одного копейщика: все они находились на противоположной стороне защитного круга.
И люди побежали в разные стороны, спасаясь от страшных клювов. Стрелок со «слонобоем» истерично наводил своё оружие, но явно не успевал: порох на полке горел дольше, чем приближались птахи. И только десяток человек остался на месте. Не знаю, что их удержало. Может, цепи идеологической солидарности… Или благоприобретённая смелость, граничащая с глупостью… В любом случае, я их прямо зауважал в этот момент!..