Зимний Бал в Северной Академии
Шрифт:
"Я предполагал, что ты еще не готова к близости, Аврора. Не бойся, впереди у нас еще не одна ночь, и я умею быть терпеливым," — сказал он и, отражая тусклый свет ночного артефакта в мужской руке, блеснуло лезвие клинка. Во вторую руку он взял какую-то баночку и поставил ее рядом с кроватью, — "Будет немного больно. Но мы должны предоставить доказательства того, что невеста была невинна. Это важно для репутации твоей семьи, особенно после всех слухов, которые дошли и до твоего поселка. А также показать, что наш брак состоялся,
Вернувшись на кровать, Честер снял с меня одеяло и снова задрал рубашку.
“Чес, что ты?” — запищала я и попыталась отползти к изголовью. О таком меня не предупреждали, и стало по-настоящему страшно.
Мужчина вздохнул и удержал меня, обхватив ногу. — “Аврора, ты как ребенок, честное слово. Не убивать же тебя я собрался. Хватит дрожать, и не вздумай звать на помощь. Мне нужно немного твоей крови.”
Потянув меня вниз, уверенным жестом муж раздвинул мои ноги, задирая рубашку, и сделал небольшой порез на внутренней стороне бедра. Пришлось с силой прикусить губу, чтобы не вскрикнуть. Но под внимательным и строгим взглядом мужчины я только закрыла рот рукой и молча наблюдала.
Несколько капель крови упали на белую простынь, и протерев мою ногу, маг указал клинком на разводы на ткани. — “Поздравляю, жена, я только что лишил тебя невинности, и наш брак состоялся,” — хмыкнув, Честер вытер нож своим платком и снова спрятал его в пиджак, затем взял со стола баночку и смазал порез.
Жжения почти не было, и я сразу догадалась, что это была эльфийская мазь, от которой порез почти сразу затянулся. Сокровище, которое мгновенно залечивает почти любую неглубокую рану, не оставляя никаких следов, и доступно оно далеко не всем магам. Но вир Дымов где-то сумел его раздобыть.
“Несколько дней, и следа не останется. То, что я сделал, Ава, останется между нами. Тебе нужно время, и я тебе его дам. Но как соседи мы жить не будем. Мы закончим начатое, но все сделаем постепенно, и когда ты перестанешь лежать с таким видом, словно готова грохнуться в обморок,” — строго сказал мужчина и, спрятав добытую неизвестным мне способом мазь, указал рукой слезть с кровати.
Сменив простынь, он аккуратно сложил на стул фальшивое доказательство моей невинности и забрался под одеяло. — “Не надевай белье. Со мной ты спишь в одной рубашке,” — остановил муж мою попытку одеться.
От его холодного тона и голоса, наполненного злостью, мне стало совсем не по себе. Уж лучше бы я потерпела боль, чем то, как смотрел на меня Честер; такое поведение еще больше пугало. Сложив белье на стул, я снова легла рядом, осматривая мужчину, который прикрыл глаза, делая вид, что уснул.
“Ты злишься, прости. Я потерплю, Честер, просто все говорят, как будет больно, но я потерплю. Это же мой долг как твоей жены,” — прошептала, положив ладонь на грудь мага, и он застонал, поворачиваясь ко мне лицом.
“Ты прости, Аврора. Я был излишне резок и не хотел давить
Я удивленно посмотрела на мага и, кажется, засмущалась. О страсти я только слышала, и в голове всплывали отнюдь не целомудренные поцелуи. Таверна – весьма увлекательное место, и очень часто соседствует с комнатами утех. Хочешь или не хочешь, а наслушаешься историй работниц, которые заказывали еду у владельца.
Честер явно заметил моё смущение и, притянув ближе, поцеловал в волосы. — “Нужно подыскать тебе место поприличнее, пока я не сяду в кресло декана. А то наслушаешься ужасов в этих тавернах, потом дрожишь от любого прикосновения,” — сказал мужчина, словно читая мои мысли.
________________
"Утром мама обнаружила кровь на белой простыне и неожиданно расплылась в счастливой улыбке. Видимо, я недооценила слухи, которые ходили по академии. Студенты разнесли их далеко за ее пределы.
В отличие от наивной меня, Честер все знал и лично вручил простыню моей маме, сказав: “Я никогда не верил глупым слухам, дона Виндер. Аврора, мое сокровище, и теперь её репутация чиста. Магам должно быть стыдно, за то что поверили грязным аристократам, которые так и не сломали нашу девочку и в отместку решили ее опозорить.”
Как только в комнату вошел Артеф Виндер, вир Дымов указал ему на простыню в руках довольной жены и холодным тоном заявил: “Если мы не защитим свое наследие и не объединимся, то через несколько десятков лет станем необразованной прислугой, которую будут топтать словно грязь под ногами. Вы понимаете о чем я, Артеф, и имеете авторитет. Вашу дочь мне удалось спасти. Но скольким девушкам повезло меньше? Только с последнего выпуска около десяти стали Аматрикс и полностью оборвали связь с семьей.”
“Сильвия Ильванус?” — со знанием дела спросил отец в ответ на речь Честера. Муж прикрыл глаза и покачал головой, Артеф вздохнул и потер виски, — “Я благодарен тебе, Честер. Если бы не ты…” — он протянул руку виру Дымову, и мужчина крепко ее пожал, молча кивнув.
Мало что понимая из разговора мужчин, я вопросительно посмотрела на маму, но она молчала крепко, прижимая к себе простынь, словно великое сокровище.
Только забравшись в телипаж, я задала мужу вопрос, который не давал мне покоя, — “Что с той девушкой, Сильвией? Она покинула академию одновременно с Ками, став Аматрикс одного из драконов. Ты был знаком с ней?”