Зимний жених

Райли Алекса

“Черт”, - слышу я чье-то шипение, и это вырывает меня из оцепенения, полного грез.

Мои глаза распахиваются, чтобы увидеть Курта, стоящего в ванной. Он закрывает глаза и поворачивается ко мне своей широкой спиной. Я сажусь и подтягиваю колени к груди, но понимаю, что он даже не сможет ничего увидеть со всеми этими пузырьками.

“Я назвал твое имя”.

“Извини.

Должно быть, я задремала”.

“Это опасно. Одевайся. Тебе нужно поесть”, - говорит он, прежде чем быстро выйти из ванной. Его голос звучал раздраженно. Я подпрыгиваю, когда слышу, как хлопает закрывающаяся дверь.

“Черт возьми”, - вздыхаю я, вылезая из ванны. Последнее, что я хочу сделать, это разозлить его. Он привел меня к себе домой, чтобы попытаться помочь. Я не хотела засыпать в ванне. Что бы я ни делала, я всегда поступаю неправильно и навлекаю на себя неприятности.

Я сливаю воду из ванны перед тем, как умыться в раковине и вытереться насухо. Я стараюсь привести себя в порядок, оставив все в том виде, в каком я его нашла. Я хочу доставлять как можно меньше хлопот. Большую часть своей жизни я считала, что лучше стараться быть невидимым.

Рубашка, которую подарил мне Курт, спадает с плеча, когда я ее надеваю, но, по крайней мере, это лучше, чем платье. Я смотрю на себя в зеркало и задаюсь вопросом, что, черт возьми, я собираюсь делать. Я не могу оставаться здесь надолго, потому что не хочу доставлять неприятности этому человеку. Он уже сделал для меня больше, чем кто-либо другой когда-либо.

Я поем и, возможно, переночую здесь, но потом уйду. Это лучший и единственный план, который я могу придумать.

Когда я выхожу из спальни, я иду на запах еды. Думаю, прошло почти два дня с тех пор, как я в последний раз ела что-то, кроме нескольких крекеров.

В ту секунду, когда я захожу на кухню, Курт поворачивается в мою сторону. Его глаза скользят по моему телу и медленно поднимаются обратно. Клянусь, каждый раз, когда он смотрит на меня, он видит глубоко в моей душе. Интересно, должно ли это напугать меня до чертиков или нет. Я даже не уверена, кто я такая под поверхностью.

“Я дал тебе штаны”. Его слова почему-то звучат невнятно, и я опускаю взгляд на свои голые ноги.

Они не длинные и сексуальные, как, я думаю, хотелось бы большинству мужчин. Я всегда была короче, но меня беспокоит, что ему не нравится то, что он видит. Все, что на мне надето, это рубашка, которую он мне дал, которая доходит почти до колен. Она длиннее, чем платье, которое было на мне раньше. Я не хотела снова надевать свои грязные трусики. Возможно, на самом деле они не были такими уж грязными, поскольку я надела их всего несколько часов назад, но они казались такими из-за того, во что я была одета с самого начала.

“У меня не хватило духу надеть штаны”, - признаюсь

я.

“Правильно”. Он хватает один из высоких стульев с высоким верхом на кухонном островке и выдвигает его. “Иди поешь. Тебе это явно нужно ”. Я опускаю взгляд, когда моя неуверенность начинает расти из-за моего маленького размера. “Деми, иди сюда сейчас”, - приказывает он. Мои ноги двигаются сами по себе, притягивая меня ближе к нему. “У тебя ни на что нет аллергии, не так ли?”

“Нет”. Я хватаюсь за спинку стула, чтобы забраться на него, но Курт опережает меня, поднимая за бедра и усаживая на него.

“Давай положим тебе всего понемногу”. Я смотрю, как он начинает раскладывать еду по тарелкам передо мной. Как долго я была в отключке? Похоже, он устроил пир, пока я была в ванной. Здесь есть все - от пасты до стейка и даже сыра на гриле и жареной курицы.

“Здесь очень много еды”.

“Пирс держит для меня в холодильнике готовые блюда. Ты можешь взять себе что угодно и когда угодно”. Он говорит это так, как будто я собираюсь задержаться после этого ужина.

“Спасибо тебе за все это”. Я беру вилку и сначала откусываю от макарон. Тихий стон покидает меня, и Курт перестает наливать мне стакан воды. Его глаза снова смотрят в мои, и он снова выглядит взбешенным.

“Никто не должен голодать. Особенно девочка, о которой все еще должны заботиться ее собственные родители”. Он ставит стакан передо мной, прежде чем берет нож и начинает резать стейк, который он мне дал.

“Ей нужна помощь”. Я проглатываю свою еду и запиваю водой. “Я имею в виду мою маму”.

“Не оправдывайся перед ней. Это чушь собачья”. Легче сказать, чем сделать. Особенно от девушки, изголодавшейся по вниманию и привязанности единственного человека, который должен ей это дать.

“Все равно, спасибо. Я не задержусь надолго”.

“Ты никуда не пойдешь, пока не станешь совершеннолетней”. Он пододвигает тарелку со стейком обратно ко мне. Затем он берет вилку и накалывает кусочек, прежде чем поднести ко рту. Я открываю его и откусываю, стараясь не смотреть на него, пока жую и глотаю. “Я позабочусь о тебе”.

“Пока”, - соглашаюсь я.

Может быть, это не такая уж плохая идея, и я могу остаться здесь до тех пор. Может быть, было бы приятно, чтобы о тебе хоть раз позаботились. Я могу притвориться, что это маленький подарок на день рождения, который я позволю себе сделать.

А пока я напоминаю себе. Подобные вещи никогда не длятся долго, и всегда лучше помнить об этом.

Четыре