Зимняя королева
Шрифт:
— Соплячки окаянные! — проревел лорд Помфри. — Все последнее время не даете мне спать. Орете, скачете всю ночь! Хватит. Больше никакого буйства, я сказал! Никакого!
Он продолжал кричать и ругаться, пока не появилась еще более разгневанная мисс Эглионби, а Розамунда упала на подушки, обессилев от смеха. Правду говорила Анна: никто не знает, что дальше произойдет при дворе.
Глава 8
День святого Иоанна Евангелиста, 27 декабря
Холодный
Но во дворце ей пришлось бы слушать, как сплетничают и ехидничают обе Мэри. И там не на кого посмотреть, если нет Энтона. Она засунула руки глубже в меховую муфту и наблюдала, как он готовит костер с мистером Ульфсеном и лордом Лэнгли. Посмотреть было на что: его облегающий камзол плотно натягивался на плечах, когда он складывал дрова. Шапочку он снял, и волосы блестели, как вороново крыло. Он смеялся над какой-то шуткой лорда Лэнгли, улыбка яркая, как летнее солнце. И она согревала Розамунду до кончиков пальцев. Розамунда была довольна собой, что отважилась на эту авантюру.
«Вот все и решилось, — весело подумала Розамунда. — Я вероломная легкомысленная девица…»
Ей пришлось посмотреть правде в глаза: отношения с Ричардом были надуманными, не заслуживающими внимания. Может, ее родители были правы, и в свое время она сразу узнает того мужчину, ее мужчину, когда встретит его. Но родителей тут не было, а она уже ощущала себя придворной флиртующей леди, и ей это нравилось; пусть, хотя бы на короткое время, только сегодня, с Энтоном. Она подошла и села рядом с Анной и Катериной Книветт, которые уселись на поваленное бревно, покрытое старым одеялом. У их ног стояла корзина, наполненная деликатесами, похищенными с королевской кухни, и Анна их раскладывала.
— О! Марципан! — восклицала она. — Пирожки с мясом, хлеб. Даже вино! Здорово, Катерина.
Катерина нервно хихикнула:
— Я столько натерпелась, пока все воровала. Но кажется, никто не заметил. Все обошлось.
— Они все чересчур заняты подготовкой к завтрашнему вечернему торжеству, чтобы заметить пропажу такой мелочи, — сказала Анна. — Если и заметили, то королева слишком занята на Тайном совете, чтобы слушать их жалобы. На, Розамунда, выпей немножко. Вино быстро согревает.
— Спасибо. — Розамунда взяла у Анны фарфоровый бокальчик. Она потягивала рубиново-красную жидкость, а сама наблюдала за Энтоном. Мужчины закончили возиться с костром у замерзшего пруда и, удовлетворенные, смотрели, как костер разгорался.
— Ха, — хмыкнула Анна, — они ведут себя так, будто первые люди на земле, которые добыли огонь.
Розамунда засмеялась:
— Это все же лучше, чем нам мерзнуть здесь.
— Верно, леди Розамунда, — улыбнулся, повернувшись к ним, лорд Лэнгли. Его взгляд задержался на Анне, но она не смотрела на него. —
Вымученная улыбка тронула губы Анны.
— Может, это единственный, полезный навык, которым вы овладели, лорд Лэнгли.
— Туше, мисс Перси, — вмешался Энтон, — сногсшибательный удар от леди, лорд Лэнгли. Кажется, нам надо хорошенько постараться, чтобы произвести впечатление на наших прекрасных английских дам.
Он сел на бревно рядом с Розамундой. Она не отодвинулась, прижалась к его боку, и они, казалось, погрузились в собственный теплый кокон, повисший в холодном воздухе, соединивший их не видимой сетью неистового желания.
Розамунда вспомнила их поцелуи в Гринвичском лесу, как сплелись их тела… Она едва могла дышать. Кажется, он тоже вспоминал, глядя сверху на ее полуоткрытый рот.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь может произвести впечатление на такие жестокие сердца, — притворно горестно ответил лорд Лэнгли.
— Нет, нет, мы не настолько невосприимчивы, — отозвалась Розамунда.
Она смотрела не на Энтона, а на красно-золотое трепетание огня, но их плечи соприкасались, и они ощущала его рядом с собой. Под толстым слоем шерстяной материи и меха ее кожу покалывало.
— На нас производят впечатление бриллианты и жемчуг, — выпалила Катерина.
— И прекрасный французский шелк, — подхватила Анна.
— Меха тоже подошли бы, — добавила Розамунда, — особенно соболь, в такой холодный день. А еще книги. Много книг.
— Смею сказать, на нас произвели бы впечатление и подвиги сильных рыцарей, — вздохнула Катерина. — Какая жалость, что зимой не бывает турниров!
— Придется обходиться тем, что у нас есть, — с поддельным унынием отозвался Энтон. — Раз уж у нас нет жемчугов, шелков и турниров, на которых мы могли посражаться, я вызываю вас на гонки по льду, лорд Лэнгли.
Лорд Лэнгли смеялся, вытаскивая, свои коньки из седельной сумки.
— Очень хорошо, мистер Густавсен, я принимаю ваш вызов! То есть если леди найдут для нас достойный приз.
— Вы удостоитесь нашего вечного восхищения! — ответила Розамунда, прежде чем Анна успела ввернуть что-нибудь остренькое. — И мы поделимся с вами вкусненьким на нашем пикнике.
— Есть за что сражаться, — согласился Энтон. Он наклонился и стал привязывать конек, затягивая крепкие кожаные ремешки вокруг ноги, пока тонкое сверкающее лезвие не стало его неотъемлемой частью.
— А вы подарите мне своею благосклонность, Леди Розамунда? — спросил он, привязывая, другой конек. Он посмотрел на нее и улыбнулся.
Розамунда улыбнулась в ответ. Его веселость была заразительной, она отгоняла сомнения и страхи, которые грызли ее по ночам. Страхи сразу вернутся, как только она останется одна. Но не сейчас. Сейчас она хотела быть юной и счастливой.
— Нет, я не жалую свою благосклонность за соперничество в гонках на коньках, — ответила она, — и вообще ничему не жалую, разве что сельским красотам.