Зимняя мантия
Шрифт:
Матильда покачала головой.
– Нет, дитя, только за тобой и твоей матерью. Твой дядя хочет выдать тебя замуж за Уолтефа Хантингдонского в День праздника святого Стефана.
– Меня замуж? – повторила она сдавленным голосом. – Я думала… я думала, что сеньор Уолтеф считался не подходящей партией для меня.
– Выходит, твой дядя изменил свое мнение, – спокойно ответила Матильда. – Он хочет вознаградить молодого человека за верность.
– Верность! – огрызнулась Аделаида. – А про Йорк забыли?
– С той поры он больше не принимал участия
Аделаида издала приглушенный звук, ясно показывающий, что она думает о таком согласии.
Матильда снова грозно взглянула на нее.
– Если Вильгельм считает, что такой брак выгоден, ничто его не остановит. Ни ты, ни я, ни необходимость морского путешествия, – решительно заявила она и повернулась к Аделаиде: – Кстати, я не думаю, что твоя дочь так уж огорчена таким его решением.
Джудит тряхнула головой, уверенная, что все это сон и результат слишком большого количества вафель, съеденных на ночь глядя. Что ответить? Брак с Уолтефом… Когда-то она мечтала об этом, но сейчас все это в прошлом, как воспоминания о лете холодным ноябрем.
– Мой долг исполнить волю дяди, – услышала она свои слова.
Мать Джудит сжала губы.
– Тебе понадобится материя для свадебного платья, – без всякого энтузиазма сказала она. – И теплая одежда, чтобы не мерзнуть зимой. Полагаю, следует захватить ткань на простыни и пеленки, – заявила она таким тоном, будто была уверена, что Джудит придется жить в глуши без всяких удобств.
– Я завтра же пошлю за торговцем, – произнесла Матильда успокаивающим тоном. – Как правильно сказала Джудит, наш долг выполнить волю короля. У нее должно быть все, что подобает племяннице короля и дочери графини. Аделаида, тебе тоже нужны новые платья.
Джудит взглянула на тетку.
– А сеньор Уолтеф… он что-нибудь сказал?
– Твой дядя говорит, что сеньор Уолтеф с радостью согласился. Он ждет твоего приезда в Англию и в знак своего нетерпения послал тебе это кольцо. – Она протянула Джудит кольцо из переплетенных золотых нитей.
Джудит взяла кольцо дрожащими руками. У Уолтефа было такое же, он носил его на среднем пальце правой руки. Кольцо пришлось ей как раз впору.
Матильда кивнула и улыбнулась.
– Он хорошо подобрал кольцо. Мое свадебное кольцо болталось на пальце, подобно обручу.
– Еще посмотрим, – мрачно заметила Аделаида. – Кольца, которые подходят молодой девушке, часто потом становятся малы.
Матильда раздраженно взглянула на нее.
– Сейчас не время для дурных предсказаний, – заявила она. – Надо быть практичными. Собрать вещи и подготовиться к плаванию. – Она наклонилась и поцеловала Джудит в щеку. – Я рада за тебя, дитя мое.
Аделаида не сделала попытки обнять дочь. Вместо этого она открыла сундук и начала перебирать лежащие там ткани.
Матильда
– Все будет хорошо, – успокоила она свою племянницу. – Всем нам просто необходимо немного времени, чтобы привыкнуть.
Джудит кивнула. Первое впечатление от неожиданной новости начинало проходить. Значит, это правда. Она выйдет замуж за Уолтефа и станет графиней Хантингдонской и Нортгемптонской. Но больше всего она радовалась тому, что вырвется из-под опеки матери и сможет сама устанавливать свои правила. Она станет хозяйкой в доме и сможет делать что пожелает.
Щеки ее порозовели, в глазах появился блеск. Она поняла, что эти новости означают для нее свободу.
Глава 12
Держа в руке большие ножницы, Токи, слуга Уолтефа, колебался.
– Вы уверены, милорд?
Уолтеф поморщился.
– Совсем не уверен, – сказал он, – но все равно стриги. Это же не навсегда. Если передумаю, снова отращу. Поспеши. Неприлично опаздывать на собственную свадьбу. – Он до сих пор еще до конца не поверил, что Вильгельм согласился на его брак с Джудит. Целый месяц все норовил себя ущипнуть. Но это было правдой. Сегодня, в День святого Стефана, Ланфранк, архиепископ Кентерберийский, обвенчает их в церкви в Вестминстере.
Он услышал, как стоящий за его спиной Токи тяжело вздохнул. Сидя на скамейке и держа голову неподвижно, Уолтеф смотрел, как сыплются на пол его огненные кудри. У отца волосы были совсем светлые, у матери – просто темные, но в ее роду встречались и рыжеволосые, и от них он унаследовал этот цвет. Кто знает, может быть, и его первенец будет рыжим? Эта мысль заставила его беспокойно заерзать.
– Если вы не будете сидеть спокойно, милорд, то появитесь на свадьбе без уха и будете похожи на собак графа Норфолкского, – заявил Токи, имея в виду шотландских борзых Ральфа, недавно переболевших чесоткой.
Уолтеф затрясся от смеха, но тут же взял себя в руки.
– Вы замерзнете, – предупредил Токи, принявшись за бороду.
Это уже чувствовалось. Ветерок из-за неплотно закрытой ставни холодил голую шею Уолтефа. Ему куда больше было жалко свою роскошную золотистую густую бороду. Для англичанина борода была всегда признаком мужественности, забавой на досуге и символом власти. Без бороды он будет голым перед всем миром.
Токи отступил назад, с сомнением оглядел дело рук своих и с удовольствием погладил свою окладистую бороду.
– Бог ты мой, – заявил он, – вы выглядите точно как нормандец.
Уолтеф провел рукой по гладкому подбородку, а затем по коротко стриженным волосам. Токи обкорнал его на нормандский манер.
– Я хочу, чтобы Джудит мною гордилась, – пояснил он. – Хочу удивить ее и сделать ей приятное.
Токи прищелкнул языком.
– Это точно – вы ее удивите, – кивнул он.
Уолтеф внимательно присмотрелся к слуге, но тот был серьезен. Кто знает: может, он зря все это затеял? Но сокрушаться было уже поздно.