Зимняя роза
Шрифт:
— Вы животное! Негодяй! — выкрикнула она ему.
Его дыхание коснулось ее лица:
— Ваши любезности сбивают с толку, моя милая.
Кристофер сел рядом с ней у костра и нагнулся, чтобы снять ее туфли. Эриенн задохнулась от ужаса, когда руки его двинулись вверх, к ней под рубашку, и занялись подвязками у коленей. Несмотря на упорное сопротивление, Кристофер стащил чулки и разложил их на камне у огня.
— Я бы с удовольствием снял с вас и сорочку, — заявил он с коварной усмешкой. — Так что благодарите, что я хоть немного пощадил вашу скромность.
— Не забивайте себе голову разными
— Как вам будет угодно, Эриенн, но позвольте предупредить вас. Я не пускался наутек, когда ваши родственники мне угрожали, а то, что я делаю сейчас, — лишь ради вашего собственного блага. Если вам угодно, чтобы кто-то был обижен из-за вашей упрямой гордости, то все последствия будут на вашей совести, а не на моей.
— Полагаю, когда вы ранили моего брата, это тоже было ради его же собственного блага.
Кристофер усмехнулся:
— Ваш брат знает, как все случилось. Пусть он вам расскажет. Или можете поинтересоваться у свидетелей этой дуэли. Мне нет нужды защищать себя ни перед вами, ни перед вашими родственниками.
— Да, конечно, вы — бедное и невинное создание, — Эриенн с иронией усмехнулась. — Даже ради меня самой я не могу в это поверить, мистер Ситон.
Глаза его отражали теплый свет костра. Он тихо улыбнулся:
— Я никогда не претендовал на роль невинного младенца, моя милая, но и отъявленным злодеем, как вы считаете, я никогда не был.
— Вряд ли можно было ждать, что вы сознаетесь в этом, — парировала она резко.
— Я довольно честный человек. — Задорная улыбка вернулась на его губы, когда Эриенн встретила эту фразу полным сомнений взглядом. — Однако бывают случаи, когда о правде лучше помолчать.
— Вы хотите сказать, что предпочитаете быть лжецом, когда это соответствует вашему настроению?
— Это не совсем то, о чем я говорю.
— Тогда объясните, что вы имеете в виду, — настаивала она, прохладно поглядывая на него.
— А должен ли я? — усмехнулся он, уголок его рта дрогнул в улыбке. — Вы ведь все равно мне не поверите.
— Конечно, тут вы правы. Я не поверю ни одному вашему слову.
— Ну, тогда вы можете попробовать заснуть, если сумеете. Мы проведем здесь ночь, и я не вижу причин и дальше надоедать вам своими небылицами.
— Я не останусь здесь! С вами! — Она яростно замотала головой. — Никогда!
Он посмотрел на нее, хмурясь и улыбаясь одновременно:
— Вы хотите вернуться под ливень?
Эриенн отвернулась и не стала отвечать. Она не была еще готова покинуть уют укрывшей их гавани, но и доверять ему она не могла. Одного его вида было достаточно, чтобы любая девушка насторожилась. Ему не хватало только кольца в ухе, чтобы сойти за головореза с пиратского корабля. Белая рубашка, расстегнутая до пояса, открывала крепкую, мускулистую грудь, густо поросшую волосами. И торс у него, широкоплечего, с узкой талией, был как у пирата или, по крайней мере, у героев причудливых
— Поскольку отвечать вы отказываетесь, я могу понять, что вы считаете логичным остаться здесь. Хороши! — Его еще больше позабавило, когда она бросила на него гневный взгляд. — Если ночью дождь прекратится, то я позабочусь, чтобы вы попали домой до восхода солнца. Поскольку ваш отец все еще в Уэркингтоне, а брат, наверное, спит после очередной пьянки, — он воздержался и никак не упомянул про Молли, — никто и не узнает, что вы провели ночь здесь со мной.
— Как вы осмеливаетесь клеветать на Фэррелла! — В глазах ее сверкнуло негодование. — Как вы осмеливаетесь!
— Вам ни к чему оскорбляться, моя милая, — сказал он к улыбнулся. — Я не сужу о вас по ужимкам вашего брата.
— Ах вы, невежа! Вы настоящий хам! Он не был бы таким, если бы вы не выстрелили в него!
— Правда? — Кристофер посмотрел на нее с сомнением. — Судя по слухам, наш брат задавал тут шороху еще до того, как мы впервые встретились.
Он подобрал ее одежду и начал расправлять ее перед костром. Любой последующий резкий ответ Эриенн он бы не услышал, так как был занят. Казалось, сложности женских одеяний были ему хорошо знакомы. Смущенная, Эриенн снова сжалась в комок, отвернулась и стянула редингот у шеи, словно подводя, как она хотела показать, окончательную черту под происшедшим разговором. Потребовалось довольно много времени, чтобы бурлившее в ней раздражение улеглось. Измученная, она тихо лежала и наблюдала, как потрескивают и щелкают дрова в костре, потом веки ее опустились, и она перестала сопротивляться сну.
Эрнени стряхнула с себя сон и проснулась из-за возникшего подозрения, что кто-то наблюдает за ней. Ее охватила легкая паника, когда она поняла, где находится. Сальный светильник заливал ограниченное пространство вокруг нее мягким золотистым светом, и она чувствовала тепло костра на своей щеке. За очерченным светом светильника кругом колыхались густые тени и исчезали за непроницаемой стеной кромешной темноты. Над головой у нее непривычно сходились огромные грубые балки, слишком низкие и темные, чтобы быть частью ее спальни. Под колючим одеялом она ощущала что-то насыщенное влагой прямо у кожи. Эриенн засунула под одеяло руку и вспомнила, что это оставшаяся на ней ее собственная рубашка… единственный предмет туалета, который Кристофер Ситон оставил, сняв все остальное.
Она вдруг все вспомнила, охнула и рывком села. Глаза ее забегали в поисках этого нахала. Он был гораздо ближе, чем ей требовалось, чтобы успокоиться. Кристофер сидел, прислонившись спиной к соседнему столбу, одна нога была согнута в колене, а через него свешивалась рука. Он не сводил с девушки глаз, но когда его взгляд опустился и Эриенн заметила в его глазах блеск, она осознала, что занимает не совсем скромную позу. Редингот съехал, и когда Эриенн быстро глянула вниз, все ее страхи стали реальностью, ибо все было на виду и ни одной детали не требовалось додумывать. Кожа ее белела в свете костра, розовые соски грудей натягивали тончайший материал рубашки. В ужасе охнув, она рывком натянула на себя шерстяной плащ.